Достоевщина в одной строчке. Концептуальное единство пространства вариантов
вбирая эту, не побоюсь этого слова, не земную красоту. Это только господь мог создать такое чудо. Но на лицо ее, на плечи, на живот я не обратил никакого внимания. Может быть, потому что они были в одежде, но лицо усложняет достичь такой красоты, красота в ногах. И вдруг эти ноги пошли-пошли ко мне и я ощутил удар в нос – вернее это был не удар, а легкий щелчок. Меня это вырвало из грез. Я вернулся в реальную жизнь и потерял ноги из виду, потому что они оказались слишком близко ко мне. Ввалясь на сиденье, я поднял голову.
Да, физия у нее была так себе, и я почувствовал разочарование и вспомнил слова Достоевского, что развратник может влюбиться даже в часть человеческого тела.
Но что ей надо, зачем она щелкнула меня по носу, елки-палки?
– Ты мог бы убить кабана? – спросила она.
– Кабана? Какого кабана?
– Как какого? Который в лесу живет? Ты смог бы его убить?
– В метро такие вопросы? А Вы что, на охоту едете? – удивился я.
– А это пранк! – сказала девушка и щелкнула меня по носу еще раз.
– Хулиганка! – засмеялся я и нарисовал кабана, достал ружье и убил.
Пионер
– Пиши роман! – сказал мне редактор.
– Но я уже написал сто романов, но в типографии не хватило бумаги, чтобы их напечатать!
– Если не хватит бумаги, будем печатать твои романы на ткани, на древесной коре, на пластмассе – что-нибудь придумаем! – сказал редактор.
– Но чернил не хватит! – возразил я.
– Будем печатать твои романы на краске – что-нибудь придумаем! – сказал редактор.
– Но электричество кончится, станок встанет! – возразил я.
– Будем крутить педали, вставим в станок батарейки! – сказал редактор.
– Хорошо, я напишу 1001 роман, но в библиотеке не хватит места! – возразил я.
– Мы построим тысячу новых библиотек! – сказал редактор.
И он меня уговорил. Я стал писать свой первый роман. Но пока я написал только одну строчку:
– Я убил человека.
Задачка по криминалистике
– Напиши первое и последнее предложение! – сказал редактор.
– А если я последнее предложение сделаю первым, а первое предложение сделаю последним? – спросил я.
– А ты напиши такой роман, чтобы первое предложение совпадало с последним! – сказал редактор.
– Хорошо! Первым предложением моего романа будет «Я убил человека», а последним предложением будет тоже «Я убил человека».
– Концептуально! А о чем будет роман? – спросил редактор.
– Редактор будет меня учить, как писать романы.
– А при чем здесь человек?
– А редактор будет баб искать!
– Так кто убил человека, ты или редактор?
– В конце романа окажется, что у меня это было подражание Раскольникову, первая строчка более рефлексивного романа, чем у Достоевского, но к тому времени в записной книжке редактора будет уже тысяча телефонов баб, с которыми он познакомился, чтобы доказать, что я маньяк.
– Ааааа! Значит маньяк –