не слишком близко к моему наркому, любимцу советского народа Ежову Николаю Ивановичу. Слишком он уж активен. И не совсем умён. А самый опасный – это дурак с инициативой. И ещё он сильно певуч. А этого начальники не любят. Они любят, чтобы певуч был только он один, и чтобы никто не вмешивался в его одноголосый хор.
Так что и дни Николая Ивановича сосчитаны. По логике вещей, количество врагов народа от активной работы органов безопасности должно уменьшаться, а оно увеличивается в геометрической прогрессии и, если прикинуть по Магницкому и Киселёву, то лет через пять врагами народа будет всё население СССР, за исключением нескольких человек в верхнем руководстве. Понятно же, что это ересь. Не может количество шпионов год от года идти с нарастанием. Вот это нарастание и погубит нашу страну. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.
– Здравия желаю, товарищ комиссар государственной безопасности второго ранга, – вставший Миронов по-военному поприветствовал меня.
– Слушай, Коля, не на параде мы и давай без титулов, – сказал я, – а то ты как будто подчёркиваешь, что дружба наша закончилась, а остались только служебные отношения от девяти утра и до восемнадцати часов.
– Да нет, Станислав, дружба осталась, – сказал Миронов, – только времена сейчас такие, что лучшим проявлением дружбы является сокрытие дружественных отношений.
Вот всегда он такой, расстраивается, если из пистолета попал в девятку, а вот словами попадает в десятку. Всегда.
– Пошли, – сказал я, открыв дверь кабинета, – только о временах не распространяйся, времена не те…
– Поздравляю, – сказал Миронов, – ещё вчера ты был в третьем ранге. Стал командармом второго ранга, это звучит.
– Так-то оно так, – согласился я, – да только ведь знаешь, чем выше залезаешь, тем больнее ударяешься о землю. Не всегда повышение к добру, затем я тебе я и вызвал. Давай, ломай шоколадку, а я пока коньяк открою.
– Ты что забыл, что я коньяк только на задании пью, – недовольно сказал Миронов, – офицеры всегда водку пили.
– Извини, Коля, – сказал я, – знаю я твои пристрастия, да и я бы с удовольствием выпил беленькой, да только я уже пил коньяк сегодня у Ежова, целый стакан со звёздочками выдул, а если смешаю его с водкой, то завтра меня нужно будет подъёмным краном поднимать. Конфликтуют между собой пшеничное зерно и виноградная лоза. Так что, не обессудь. С другом новое звание нужно обмыть, иначе не к добру оно будет.
– Станислав, – встал с рюмкой Миронов, – от всей души поздравляю тебя с новым званием. У каждого солдата в ранце должен быть маршальский жезл, говаривал старина Наполеон. Чем больше будет таких офицеров, как ты, тем лучше будет наша жизнь. За тебя.
Мы выпили.
– Эх, Коля, твои бы слова да членам Политбюро в уши, – сказал я, – и спета моя песенка. Сам же сказал, что иногда проявлением дружбы является отсутствие видимости этой дружбы. Вот и я пригласил тебя