твоя Наумова, а я говорю, – огрызнулся Махота и сел ровно.
Ася сначала просто с любопытством наблюдала за их перешептываниями, и только потом до нее дошло, о чем идет речь.
Закрытая вечеринка! Ничего себе, «червяки» отчебучили! После всего случившегося они еще не угомонились? Только за последний месяц они успели налететь на пару крупных скандалов с учителями. Что же они еще задумали?
Репина взлохматила свои короткие волосы и легла на стол, положив подбородок на кулак.
Урок математики прошуршал над ее головой, не оставив о себе ни капли воспоминаний. Звонок застал ее в том же положении – лежащей на парте.
– Давай быстро! – торопила Наташка соседку Наумову. – Что копаешься? У меня времени нет.
– Да иду я, иду! – Засовывать учебники в сумку Юльке пришлось уже на ходу. – Куда ты летишь?
Эта возня пробудила Репину от мечтаний, главным героем которых был, естественно, Быковский. Она встала, довольно потянулась и оглядела пустой класс.
– Ну что? – жизнерадостно посмотрела она на Светку. – В столовую?
Та Светка Царькова, которую Ася знала без малого девять лет, та Светка Царькова, что всю жизнь провела на последней парте около окна, та Светка Царькова, никогда не обижавшаяся на шуточки, что безостановочно отпускали в ее адрес одноклассники, так вот – та Светка Царькова на предложение пойти позавтракать побежала бы впереди всех. Но эта Светка Царькова, вдруг ставшая какой-то чужой и незнакомой, посмотрела в окно и вздохнула:
– Не пойду.
Репина подумала, что она ослышалась.
– Куда? – переспросила она. Вдруг Светка ее не поняла?
– В столовую не пойду, – менее уверенно произнесла Царькова. – Я на диете.
– На чем? – Побулькивающий от голода желудок Аси испуганно сжался. А как он еще мог среагировать на это страшное для всех женских желудков слово «диета»?
– Худею я! Непонятно, что ли? – раздраженно отозвалась Светка. – Ну что ты уставилась? Вам всем можно, а мне нельзя?
– Что можно? – вовсю «тупила» Репина.
– Быть худыми! Я тоже хочу!
– Тебе это не грозит! – чуть не сорвалось с Асиных губ, но она вовремя сдержалась и только промямлила невразумительное: – А-а-а… А зачем?
– Хочу в старые джинсы влезть, – добродушно призналась Царькова.
– И все? – изумилась Репина такой пустой причине.
Она никогда в жизни не обращала внимания на свой вес, ей нравилось быть такой, какая она есть, поэтому на такую ерунду – влезает она в джинсы или нет – Репина просто не обращала внимания. В конце концов, можно было надеть разношенные штаны.
– Хочу измениться, – мечтательно запрокинула голову Царькова. – Внешне. А потом и внутренне. Тогда я стану интересной для других!
Ася непроизвольно фыркнула. Уж чем-чем, а интересом к себе Царькова обделена не была. Из-за своих бестолковых вопросов она и так была постоянно в центре внимания.
«Вот ведь глупость-то», – покачала головой Ася, покидала тетрадки в сумку и побежала в столовую. Чтобы она из-за какой-то