прошептал ему кавалер, – возьми из чемодана двадцать пять луидоров, проводи доктора до дверей, отдай ему деньги и дай понять осторожно и вежливо, что я желаю, чтобы он более не возвращался. У меня есть причины действовать таким образом.
Жак тотчас повиновался. Хотя доктор нашел этот поступок очень необычным, однако в глубине души он обрадовался, потому что, считая Рауля уже при смерти, предпочитал, чтобы он перешел от жизни к смерти без его посредничества. Жак вернулся, исполнив поручение.
– Друг мой, – сказал кавалер, – через несколько часов меня не будет на свете…
– Что вы, кавалер! – вскричал слуга, остолбенев. – Что вы? Полноте!.. Это невозможно!..
– До того возможно, – возразил Рауль с улыбкой, – что это непременно случится… и, говоря откровенно, я не очень огорчаюсь… Заслуживает ли эта жизнь того, чтобы сожалеть о ней?
Жак не мог удержаться от слез; кавалер прибавил с живостью:
– Зачем приходить в отчаяние? Это ни к чему не послужит, да теперь и не время… Я должен отдать тебе приказания… Исполнение этих приказаний требует чрезвычайной поспешности, притом надо действовать очень осторожно… Я могу положиться на тебя, не так ли?..
– До самой смерти! – пролепетал Жак, рыдая.
– Ты знаешь, что я торопился возвратиться в Париж в ту проклятую ночь, в которую случилось с нами это несчастное происшествие?..
– Знаю, кавалер.
– Судьба решила иначе: вместо того, чтобы быть в Париже в добром здоровье, я умираю здесь! Но меня там ждали, и я должен был отдать некоторым особам бумаги, содержание которых должно остаться тайной для всех. Эти бумаги я поручу тебе отвезти по принадлежности.
– Я исполню ваши приказания в точности, клянусь вам!
– Подай мне черепаховую шкатулку, которую ты кстати догадался вынуть из кареты. Если не ошибаюсь, я вижу эту шкатулку на камине.
– Вот она, кавалер.
И Жак поставил на постель шкатулку.
VIII. Поручение
Рауль снял с шеи крошечный золотой ключик, висевший на черной ленте. Этим ключом он отпер шкатулку, из которой вынул два пакета с бумагами, перевязанными красными шнурками, припечатанными огромной печатью с изображением демона. Красным карандашом, который находился там же, в шкатулке, возле бумаг, Рауль пометил пакеты номерами 1 – м и 2 – м.
– Жак, – сказал он потом, – слушай меня хорошенько и не забудь ни одного слова.
– Положитесь на мою память, – отвечал слуга, – она не изменит.
– Ступай в Сен-Жермен, – продолжал Рауль, – возьми там почтовую лошадь и поезжай в Париж, не останавливаясь ни на минуту на дороге и не говоря с кем бы то ни было прежде, чем приедешь…
– Слушаю, кавалер.
– Приехав в Париж, тотчас сделай все, что я тебе скажу…
– Что бы это ни было, и пусть бы это стоило мне жизни, все ваши приказания будут исполнены…
– Ты видишь эти два пакета бумаг?
– Вижу.
– На каждом стоит номер; можешь ты прочесть эти номера?
– Первый и второй, – отвечал Жак, указывая пальцем на пакеты.
– Хорошо, –