лицом в пол, другие, глядя на меня. У нескольких парней свеже-разбитые лица и вид весьма заёбанный.
Вокруг этой «человеческой многоножки» вальяжно расхаживают южане и пидоры из старшего призыва.
-Ну что, солдат? Гляди, что ты натворил…-бубнит Отец.
-Посмотрите на него. – как греческий оратор заявляет мл. сержант Г.
–N-ов считает себя лучше вас. Пока вы летаете тут, делаете все, что от вас требуют, он вас ни во что не ставит, считая, что вы достойны этой работы, а он нет. Продолжайте отжиматься, не отвлекайтесь.
Ёбла страдальцев поворачиваются ко мне, и я вижу десятки глаз, желающих мне смерти.
-Встать!
Парни встают. Мл. сержант Кр, как обычно обходит весь ряд и каждому подряд бьёт лбом в нос. Он это любит делать по пьяни. Раздаются охи, всхлипы, брызгает кровь.
-Что скажешь, N-ов? – лениво спрашивает Отец.
Пожимаю плечами.
-Я тут ни при чём.
-Ещё как при чём. Если ты вошёл в роль того, кто ставит себя выше других, то должен соответствовать своей позиции. – влезает мл. сержант Г.
–Но ты можешь все исправить.
Мне тяжело.
Никто из лежащих на полу не были моими друзьями, но человек – существо социальное и врать, что мне легко, хоть даже «друзья по несчастью» меня ненавидят, не просто.
Выдыхаю.
-Если бы я сейчас один отжимался и получал пизды, они бы все мирно спали. Так почему мне надо переживать за них?
С этими словами я резко разворачиваюсь и под мат и угрозы, летящие мне в спину возвращаюсь в свою шконку.
Засыпаю я под стоны, охи, и вздохи и даже плачь.
Просыпаюсь от вопля о подъёме.
Спрыгиваю, ногу пронзает боль, и я втыкаюсь лицом в шконку соседа.
Точилкин – владелец кровати смотрит на меня пустыми глазами, зажавшими распухший от удара нос и продолжает одеваться.
Все вокруг заёбаны: кто-то качем и побоями, кто-то пьянкой и недосыпом.
Некоторые из ребят моего призыва смотрят на меня с ненавистью.
-Блять, чё голова так болит. – мычит мл. сержант Кр. и потирает шишку на лобешнике.
Я заметно сильнее хромаю, чем вчера.
Чуть позже, зайдя в кубарь, вижу сцену: собрались почти все местные обитатели. В центре внимания Отец и Джамбеков
-У Тихонова кто-то спиздил телефон. Мы не потерпим крысу в нашем коллективе.
Улыбаюсь формулировке «нашем коллективе».
Звериный взгляд Отца втыкается в меня, в аккурат во время улыбки.
-N-ова ещё не проверяли. Ходит, как дура деревенская лыбится.
Джамбеков что-то гавкнул и двое чурок ринулись к моей тумбе.
-Шакаль сьюка, э! – раздается крик и у одного из них вижу в руке мобилу.
-Так ты, N-ов, у нас крыса.
Я нервно улыбаюсь.
-Ну здесь же все всё понимают…
-Здесь все понимают, что ты давно на всех болт положил, а теперь ещё и воруешь. Таких как ты ебать надо и в параше гноить. – чеканит Отец.
Тихонов стоит рядом, опустив ебальник в пол. Стыдливо