даже услышь он, вам-то что – он добрый, милостивый, нет бы отправить лет на триста драконий навоз разгребать. Ну, чего хнычете, чего стонете? Вода у нас есть. Припасов маловато, что верно, то верно, но гном, если надо, и дольше протянет, хотя брюхо у нас куда вместительней вашего. Ты, Ульвейн, скоро заклятье закончишь? Козлоногих жжём сотнями, они уж и сунуться боятся, нам самим спускаться приходится. У меня заряды к бомбарде кончаются. – На лице гнома отразилась искренняя озабоченность. – Опять же людям от нас немалое облегчение. Твари стоят, как цепями к нам прикованные. Потерь, считай, нет, полдюжины легкораненых. Живи да радуйся, эльфы! Нет, всё-то вам не так.
– Разговаривающих или хотя бы воющих всё меньше. – Ульвейн за эти дни исхудал, спал с лица, кожа потемнела. Щегольской смарагдовый наряд обратился в грязные, прожжённые во множестве мест лохмотья. – Силу для моих чар с каждым днем набирать всё труднее. И я чувствую, что твари опять оживились на востоке. Едва ли обитателям Мельина сейчас легко, любезный гном.
– Всем сейчас шею стянуло. – Арбаз сплюнул. – Ты скажи, эльф, сколько тебе ещё этих «разговаривающих» потребно? Отличать я и мои их можем, достать трудненько, что правда, то правда, но – не невозможно. Придётся только чуть подальше отойти.
– Ага, и потом выручать тебя всем отрядом будем, – огрызнулся Аррис. Эльф баюкал левую руку, замотанную тряпками и висящую на перевязи: магия затянула рану, но какое-то зловредное чародейство в ней до сих пор оставалось. – Уж лучше потихоньку-полегоньку…
– Потихоньку да полегоньку не получится, – отрезал Арбаз. – Гаррат велел вас вытащить и поспешать обратно. А мы тут сидим, штаны протираем. Нет, господа эльфы, вы как хотите – этой ночью я пойду на промысел. Ульв, последний раз спрашиваю – сколько этих тварей тебе нужно?
– Дюжину, – отвёл глаза эльф. – Дюжину разговаривающих или пять сотен вопящих. Молчунов не надо совсем.
– Будет сделано. – Гном ухмыльнулся в бороду. – Нуте-с, сколько ж у нас осталось красной смеси?.. – Он встал на колени перед сундучком, на котором только что сидел, распахнул крышку и стал копаться в почти полностью опустевших алхимических склянках, уютно устроенных в выложенных мягким выемках. – Маловато, эх. Ну ничего. И белая для такого случая сгодится, и даже лиловая.
Он принялся откупоривать флаконы, отмеряя мензуркой сухо потрескивающие порошки, – по их крупинкам иной раз проскакивала быстрая цепочка разноцветных искорок. Оба эльфа взирали на священнодействие с неподдельным уважением. На что способны заряды Арбаза и его бомбарда, они уже видели.
– Эй-гой! Хассар! – окликнул он проходившего мимо гнома – доспехи того покрывала копоть, верно, только что поднялся от внешнего палисада. – Собери наших. Болтунов пойдём промышлять.
– О! То дело! – обрадовался Хассар. И рысью припустил в глубь осаждённого лагеря, выкрикивая: – Нором! Ковдан! Шумр!..
– Он мне всю дичь распугает, – усмехаясь, пробормотал Арбаз, ссыпав наконец все потребные порошки на расстеленную тряпицу. – Так,