телефон ожил.
– Андрей в больнице. Он мне все рассказал, – срывающимся голосом, в котором явно чувствовалась паника, сообщила Оля.
– Оля, успокойтесь. Что именно рассказал Андрей?
– Он рассказал, что попал под дождь. Почему попал он, а не вы? Все из-за вас! А теперь он в больнице.
Я понял, что что-то случилось. Что-то, отчего правда в виде попадания под дождь оказалась меньшим злом.
– Что случилось с Андреем? Расскажите по порядку.
– Утром он проснулся как обычно. Сказал мне, что сегодня никуда не поедет, потому что хочет побыть со мной. А к обеду началось: тошнота, рвота, диарея, боль вверху живота. Потом его вроде отпустило, но через полчаса кожа стала сине-черного цвета. Я предложила вызвать скорую, но он отказался и начал звонить вам, но вы были недоступны. Потом он зачем-то полез в интернет. А потом… потом началась рвота с кровью, и тогда он сказал мне, что вчера попал под сильный дождь без защитной одежды и надо вызывать скорую, а затем потерял сознание.
Последние слова она произнесла так тихо, что я еле расслышал их, а затем начала всхлипывать.
Если Андрей решил сказать, что он попал под дождь, значит, понял, что произошло. Симптомы, видимо, подходили под какой-то другой диагноз, и он смог его самостоятельно диагностировать – а раз смог он, значит, смогу и я.
Что, кроме дождя, могло вызвать такие признаки, ведь ничего другого не было? Да нет же, было: он ведь упал в пруд-отстойник. Значит, у него могло быть отравление. А чего больше всего в водах отстойника, как не железа? Значит, он понял, что у него симптомы не от попадания под дождь. Да и откуда было взяться таким симптомам – ведь все трансформации поведения проходили совершенно безболезненно! Это было единственное правильное решение – скрыть падение в отстойник и сделать вид, что все симптомы связаны с дождем. Ему, скорее всего, все же сделают что-то типа гемодиализа, а значит, и эффект дождя не проявится. Эксперимент провалился, но, с другой стороны, я не потеряю друга.
– В какой он больнице?
– Его забрали во вторую городскую.
– Сейчас я позвоню своему знакомому врачу и все уточню. Перезвоню, как все узнаю. Держитесь, Оля.
Я набрал Пашу. Паша работал во второй городской анестезиологом, и, конечно же, через него можно было узнать все подробности госпитализации Андрея. Мы познакомились с ним на подготовительном отделении при университете и, несмотря на разные факультеты, как-то сдружились. Конечно, со временем мы все больше отдалялись, но старались не терять некогда возникшую дружескую связь.
Павел среднего роста. С заостренным носом и глубоко посаженными глазами – от этого нос выглядит еще больше, однако квадратные очки, которые он носит, снижают этот контраст. Говорит Паша, немного растягивая слова и в нос, отчего кажется, что ты смотришь старый американский фильм с гундосым переводчиком.
– Паша?
– У аппарата.
– Ты сегодня на работе?
– Да, дежурю.
– Слушай,