два, девять.
Прогэк бормотала вслед за мной цифры, вводя их на своём терминале.
– Девятка или восьмёрка? – неожиданно спросила она.
От безобидного на первый взгляд вопроса меня проняла беспричинная дрожь. Мысли тут же лихорадочно запрыгали в голове, а по телу пробежал неприятный холодок.
– Ч-ч-что? – спросил я, пытаясь совладать с голосом.
– В конце девять или восемь? – повторила Прогэк. – Я не расслышала.
– Девять, – выдавил я с трудом.
Из колонок терминала донеслись непонятные щелчки и шум включающихся приборов.
– Ура, – победно вскрикнула Прогэк, – ты справился, Колм. Всё заработало. Сейчас я вызову вагон и перевезу Каса на другую сторону.
Я испытал неимоверное облегчение, услышав об этом.
– Хорошо. А мне что делать? У нас есть какой-нибудь план?
Прогэк задумчиво помолчала.
– План у нас может быть только один.
– Спасательные капсулы?
– Да, но, – неуверенно протянула Прогэк, – ммм… есть огромная проблема. Мы не знаем, в каком они состоянии.
От этих слов радость моя слегка померкла.
– А мы можем это как-то выяснить?
Прогэк снова задумалась.
– Есть одна идея. Я могу добраться до пусковых палуб. Но мне снова понадобится твоя помощь.
От чего-то я предполагал такой поворот событий и поэтому оказался морально готов.
– Конечно. Что я могу сделать?
– Проберись в диспетчерский узел, и открой проход на пусковые палубы. Тогда я смогу осмотреть их.
– Понятно, – я зачем-то кивнул терминалу. – Я немедленно отправлюсь туда. Когда прибудет вагон?
– С минуты на минуту должен появиться… А, вот и он. Ну всё, я пошла. Пока отключу гарнитуру. А ты поспеши в диспетчерский узел. И береги себя, Колм.
Связь прервалась, и я снова остался в одиночестве. Вдалеке раздался резкий дребезжащий звук, который оборвался также внезапно, как и появился. Чудовище опять что-то отломало от корабля. Когда эхо затихло, я шагнул к двери и ухватился за край, чтобы открыть её. Дорога предстояла долгая.
Глава 2
В коридорах Орфея царило оживление. Люди сновали туда-сюда, тормозили на полдороге, чтобы переброситься парой фраз, а в циркуляре внутренней связи постоянно возникали всё новые и новые вводные. В голосах и взглядах чувствовалось лёгкое напряжение, свойственное предпрыжковым часам. Такие моменты всегда требовали предельного внимания от экипажа, ведь предстояло проложить маршрут длиной в парсеки, да так, чтобы он не окончился рядом с какой-нибудь звездой. К тому же просчёт в распределении напряжённостей на корпусе корабля или в работе систем грозил нешуточными проблемами.
Во всём этом бурлящем потоке я чувствовал себя лишь сторонним наблюдателем. От меня не требовалось ни производить сложных расчётов, ни настраивать оборудование, ни готовить системы. От меня, в принципе, вообще ничего не требовалось,