Нет, – нам слабаки не нужны.
Выходил на ринг Тарас с куражом, показать хотел всем «бывалым», что и он не лыком шит. Первые два боя провел неплохо, прыгал и активно работал ногами. Одного противника даже пару раз запинал в угол ринга. Но, начиная с третьей схватки, стал уставать. Бойцы всякий раз выходили против него свеженькие, да и весил каждый потяжелее. Четвертым вышел тогда еще малознакомый Вадик и месил новобранца минут пять с большим удовольствием. Тарас только успевал голову прикрывать, но Вадика вполне устраивали его почки и печень, которые тот методично взбадривал отточенными ударами, казавшимися изможденному Тарасу ударами кувалды. Сам же Вадик, похоже, вообще не чувствовал боли. Даже пропущенные от терявшего на глазах силы новобранца удары отчаяния в нос, из которого потекла кровь, в ухо и по ребрам Вадик даже не заметил. Ему это было, что слону дробина.
А когда вдоволь оттянувшегося спецназовца сменил его друг Мишка, тоже большой любитель холодного оружия, для новобранца наступил переломный момент. Его ребра трещали, проходя проверку на прочность, голова гудела, превратившись в наковальню, а сам он как тяжелый боксерский мешок летал из конца в конец ринга, пока не рухнул навзничь, потеряв ненадолго сознание. А когда очнулся, облитый из ведра холодной водой, и выплюнул два зуба вместе со стаканом крови, к нему приблизился лейтенант Широкий и сказал.
– Ну что же, для новобранца неплохо. Потянет.
И ушел. А Тарас опять отъехал ненадолго в мир Морфея, не в силах бороться с болью. Лечился он потом целую неделю, но на ходу. Никаких поблажек в виде отдыха или бюллетеня по временной нетрудоспособности ему не предложили. Зато едва оклемался после экзамена, как его стали лечить от страха смерти. Доходчиво вдалбливать в его тупую башку почти что кодекс самураев.
Еще когда до армии занимался карате, Тарас почитывал из интереса всю эту лабуду про самураев, но не очень увлекался, поскольку местные сенсеи, в отличие от японских, упирали больше на практику, а теорию давали в сжатом виде. Мол, кто захочет стать самураем, тот сам прочитает в книжке, как этого добиться. И Тараса, как и многих, это устраивало. Он больше предпочитал тянуться, качаться и биться в спаррингах, нарабатывая рефлексы, чем вникать в то, как должен вести себя настоящий самурай перед лицом смерти и на кой хрен вообще существуют все эти мудреные упражнения и растяжки.
За время службы в десанте Тарас кое-чего понахватался из практики и теории единоборств и работы с холодным оружием. Парень он был смышленый, хотя и буйный. Еще в школе учителя нахваливали, особенно за врожденную склонность к изучению иностранных языков. Они ему давались легко, на слух Тарас запоминал текст целыми страницами. Но это было по молодости, а потом, к восьмому классу, улица взяла свое. Забил Тарас на учебу, вместо которой все чаще стал принимать участие в дворовых столкновениях и даже угодил в милицию разок. Если бы не армия, то неизвестно, где бы сейчас находился. Может, среди тех, кого собирался теперь