рассердился, на мое замечание.
– Сколько нужно, столько и можно!! А ты думала, что ему это просто так с рук сойдет?! Открыл врата чужакам, да не просто открыл, а еще и кровь пролил!! Внешний мир на грань катастрофы поставил!! Энергию врат сбил с привычного круга!! И за меньшее люди лишались памяти!
Я, перепуганная, не столько смыслом сказанного, сколько несдержанностью старца, молча смотрела на него, хлопая глазами. За все время ни разу не видела, чтобы он позволил себе так резко высказываться, нисколько не сдерживая эмоций. Ох ты, Господи… Значит, дело будет посерьезней обычной выволочки со стороны Совета. Вот старик и нервничает.
Прон вдруг вскочил с лавки, чуть не опрокинув свою кружку и забегал по комнате. Сделав несколько десятков кругов, он опять уселся за стол, и сердито посмотрел на лужицу чая на столе, которая растеклась ровным пятном по деревянной поверхности. Потом, глянул на меня, словно я разлила его чай, и хмуро, совсем другим тоном, будто оправдываясь за свою несдержанность, проговорил:
– Я просил Совет допустить меня на заседание. Но мне было отказано. – Глянув на меня виновато, продолжил. – Но, я надеюсь, они учтут все обстоятельства случившегося, и то, что вам удалось предотвратить катастрофу. А еще, я думаю, должно сыграть свою роль, что он Вага. Думаю, таких, как Олег у нас уже не рождалось несколько десятков сотен лет, и Старейшины это тоже учтут, а не кинуться сразу лишать его памяти.
От его последней фразы про память, у меня все похолодело внутри. Да, как они могут??!!!! Он же спас жизни стольким людям!! Он собой жертвовал ради этого!! Я решительно встала из-за стола.
– Ты должен провести меня на Совет. Мы вместе с Олегом были в межмирье, вместе нам и отвечать!
На старика моя страстная речь не произвела ни малейшего влияния. Он с невеселой усмешкой глянул на меня, и махнул рукой.
– Сядь! – Сказал, как гвоздь забил. Я невольно подчинилась под его взглядом, и медленно опустилась на прежнее место, ожидая дальнейших объяснений. – Выкинь всякие глупости из головы! Если меня на Совет не пустили, тебе и подавно туда дороги нет! Врата я тебе не открою, и не мечтай! Они должны разобраться. Не зря же столько тысячелетий мудрость копили. Все, что нам остается – это ждать. Так что, вон, попей чаю, оладий поешь. С утра-то, поди, и поесть не успела, сразу сюда кинулась? – Потом посмотрел неодобрительно на мои упрямо сжатые губы, и добавил. – Давай, давай… Мы теперь уже ничего не в силах изменить. Теперь только ждать.
Я немного поразмышляла и, с неохотой, была вынуждена признать, что Прон прав. Что-либо изменить я уже не смогу. Среда чужая. Если бы можно было на танке туда въехать, и всех разогнать к такой-то матери, несмотря на всю их мудрость и прожитые года, чтобы спасти любимого, я бы это сделала, и даже ни на мгновенье бы не задумалась, правильно или неправильно поступаю. Но, вот беда, на танке туда не пробиться. И не мне с моими слабенькими, только-только просыпающимися способностями, тягаться со Старейшинами. Прон прав, мое дело сейчас ждать. Я очень надеялась на те доводы, которые привел старец, и думаю, Совет не глупее