озвучу, как получу от тебя положительный ответ. Я завязываю. Так что в скором времени перестану пить вам кровушку! Не тяни резину, Серёга, жду!».
«Вот, тварь! – Хлыщ потер виски, пытаясь сосредоточиться, – Как узнал, что Серёжа поедет по этому маршруту? Стоп, стоп… Мотыга! Какой рейд, он же только вчера вернулся. Значит, прочухал, что Серёга уезжает, слил своим, подонок!».
Хлыщ не любил Мотыгу. Собственно, его в «Доме у дороги» никто особо не жаловал. Бывший уголовник, угрюмый и нелюдимый. Однако, давно уже обретался в этих краях и, даже, пару раз совершал правильные поступки – спас Вертолёта от гибели, да вывел заплутавшую в лесах Зоны группу учёных. При этом Мотыге, всё равно, сильно не доверяли, и он это, естественно, понимал. Скорее всего, спелся с братвой Барона. И вот, Мотыга, зависавший вчера в баре, как-то узнал, что Серёжа едет к Васнецову. Дальше всё просто – «звонок другу», и на обратном пути сына хозяина «Дома у дороги» уже ждала засада. Теперь Серёжу надо было спасать, и Хлыщ не представлял, как это сделать. Ладно, время пока есть. Он отбил сообщение Дяде Серёже:
«Понял тебя. Что-нибудь придумаю. Постарайся как-нибудь выведать у Барона подробные условия сделки».
На улице заурчал мотор. Хлыщ убрал КПК и выглянул в окно. Постапокалиптический ЗИЛ медленно выполз из-за поворота и остановился напротив дома. Раздвигая руками заросли борщевика, Хлыщ вышел на дорогу, обошёл грузовик и простучал в дверь кунга ритмический рисунок проигрыша из песни “Smoke on the Water”. Двери распахнулись, Антонов подал руку, и Хлыщ ловко запрыгнул в кузов.
– Порядок? – поинтересовался из темноты голос Сладкова.
– Не порядок, вернее, совсем не порядок, – Хлыщ плюхнулся на боковую скамью.
Профессор как-то необычно крякнул.
– Что случилось?
– У нас ничего, а у Дяди Серёжи сына похитили.
– Тьфу, ты! – было слышно, что профессор искренне раздосадован. С Дядей Серёжей их связывали давние деловые и просто человеческие отношения.
Раздался щелчок выключателя, и в кунге зажёгся свет.
Сладков изменился. Сбрил бороду, очки сменил на контактные линзы, а белый халат – на сталкерский комбинезон. Теперь в нем сложно было узнать того профессора, который руководил ЦИИАЗом, и ходил, заложив руки за спину, по коридорам института.
– Давай подробнее, – голос Сладкова опять стал жёстким, как тогда, при разговоре на заднем дворе.
Хлыщ рассказал. Профессор с Антоновым молча слушали. Когда Хлыщ закончил, возникла пауза.
– Ты понимаешь, что мы ни при каких условиях не можем ставить под угрозу нашу экспедицию, – спокойно и размеренно произнес Сладков.
– Понимаю, но придётся помочь. Пока не знаю как, но нас же трое, и головы работают у всех троих. Ник, ты же не сможешь вот так взять, и бросить Дядю Серёжу в беде.
Профессор снова крякнул. Было видно, что в нем борются противоречивые чувства.
– У тебя есть артефакты «жизнь»? – в лоб спросил Хлыщ, – Ведь Дядя Серёжа продал их тебе? Как я понимаю, именно они