прошу пожаловать за мной, – монах повернулся и пошёл к небольшому домику слева от храма.
В одной из комнат домика за письменным столом сидел мужчина в монашеской рясе с надвинутым на глаза капюшоном.
– Здравствуйте, сеньор Казанова, – на испанском языке произнёс монах. Голос его мне был знаком и в то же время незнаком. Могу спорить на что угодно, но это был Мюллер. Только он мог устроить убежище под самым носом у сыщиков.
Как правило, ищут в самых укромных местах, оставляя напоследок то, что лежит на поверхности. Чтобы что-то спрятать, лучше ничего не прятать. По закону Мерфи, все поиски начинаются с самого неподходящего места, и находится всегда не то, что ищется.
Другие начинают искать методом последовательного осмотра всех мест. Поэтому, когда он доходит до самого последнего, где спрятана искомая вещь или прячется искомый человек, то человек то ли умирает ненайденным, то ли необходимость в поиске пропадает.
– Мы пригласили вас как известного психоаналитика для оказания помощи нашим братьям, которым кроме общения с Богом нужно и простое человеческое общение. Вы согласны пожить у нас какое-то время, пока надобность в вас не отпадёт? – сказал монах.
Вообще-то встреча после столь долгой разлуки оказалась не совсем дружеской. Так коллеги не встречаются. Как будто мы не знаем, кто мы такие и на расстоянии стараемся выяснить, кто есть кто.
– Да, сеньор, – сказал я, совершенно не зная, как обращаться к Мюллеру, – психоаналитик – это тот же врач, только лечит без медикаментов, равно как и священнослужитель и всегда готов прийти на помощь страждущему.
– Только, сеньор Казанова, – предупредил меня Мюллер, – вы будете жить также, как и все наши братья. Никаких связей с внешним миром у вас не будет. Пациент у вас будет один. Никакой платы за его лечение мы не обещаем.
– А что, у меня есть какой-то выбор, сеньор монах? – спросил я.
– Да, пожалуй, выбора у вас нет, – подтвердил Мюллер, – а меня называйте просто, брат ключарь. Сейчас вас разместят в келье, в два пополудни трапеза. Брат Аврелий проведёт вас на склад и переоденет в рясу. Осваивайтесь, брат мой.
Всю мою одежду отобрали. Выдали кальсоны, рубашку нательную, рясу темно-коричневую с капюшоном, верёвку для подпояски, сандалии и крестик с деревянными чётками.
– Капюшон носите постоянно надвинутым на глаза, – наставлял меня брат Аврелий.
– Как вы различаете друг друга в капюшонах? – спросил я.
– Очень просто, – сказал монах, – у каждого на капюшоне бирка с именем. Очень даже удобно.
– Конечно, удобно, – подумал я, – как в армии, у каждого военнослужащего все обмундирование и снаряжение забирковано. Солдат без бирки, что ружье без дырки. Кто думает, что биркование это пустая затея, тот сильно заблуждается. Представьте, что всех людей одели в одинаковое пальто и все пальто бросили в одну кучу. Как вы найдёте своё пальто из двух сотен, лежащих