мгновение мне включают свет, и я пытаюсь успеть запомнить хоть что-то.
Клац!
Я в клинике. Измученное лицо Полины напротив, в моей руке – её рука, вялая, безжизненно свисающая с белого больничного пододеяльника. Слёзы. Господи, как много слёз! И снова темнота, сквозь которую слышу его голос.
«Верь мне. Всё будет хорошо! Я рядом!»
Новая вспышка.
Меня выворачивает наизнанку. Я хочу орать! Бить и крушить! Но ощущаю на своих плечах руки Амирова. Он так внимательно смотрит на меня, в его ласковых глазах столько тепла и заботы, что на мгновение верю в лучшее, но вновь проваливаюсь в темноту.
«Не делай глупостей. Ермолаев – не тот, с кем можно шутить. Не кричи! Успокойся! Тебе никто не поверит!»
Щелчок…
Я хочу справедливости здесь и сейчас… Бью Амирова кулаками в грудь, вгрызаюсь в его руки, когда он пытается меня удержать, и наивно полагаю, что мне все поверят на слово! Но вместо этого снова темно.
«Не разрушай свою жизнь! Молчи! Ермолаев всё вывернет наизнанку! Я сам накажу его, обещаю! А сейчас поехали – отвезу тебя домой. Пожалуйста!»
Бах!
И снова свет. Видимо, утро. Какие-то люди в форме, отец с посеревшим лицом, врачи, снующие туда-сюда. А мне не терпится закрыть глаза, чтобы всё забыть. Хотя нет, я хочу видеть его – моего спасителя, единственного человека, который протянул руку помощи и не дал упасть окончательно. Но Амирова нигде нет. Вместо него – темнота.
Что я там говорила про оттенки? Цвет моей жизни – чёрный!
Этот ублюдок Кир оказался прав. Мне больно! Мне адски, невыносимо больно! Я проиграла…
С того дня прошёл почти месяц. А я всё также, закрывая глаза, вижу бледное лицо Полинки в окружении больничных стен. В тот день я умерла вместе с ней. И пускай фактически мы обе живы, но это только снаружи. Внутри – пустота.
Этой осенью я узнала, как разбиваются мечты. Вдребезги. Больно. До крови раздирая душу.
У меня больше ничего нет. Вместо школы – домашнее обучение. Вместо танцев – беседы с психологом. Мне никто не верит. Меня никто не слышит. А Полина… Полина молчит с того самого дня, когда по моей вине её полностью сломали. Если бы не я, не глупая ненависть к сводному брату, всё было бы иначе…
Я больше не верю в справедливость: никто не наказан – ни Ермолаев, то и дело с довольной рожей мелькающий по ТВ, ни Кир, в бредни которого поверили все, даже отец.
В одночасье из золотой девочки-подростка я превратилась в лживую дрянь, решившую опорочить доброе имя Юрия Ермолаева, а взявшийся из ниоткуда Вадик лишь подлил масла в огонь, сообщив моему отцу о непристойном поведении его дочери у Леденцовой. Для всех я – испорченная и потерянная. Для всех меня больше нет. Нас с Полей просто растоптали и выкинули…
Скандал в лицее, которого мы так надеялись избежать, всё же разразился, правда, для него видео Кира было уже лишним. Полину называли шлюхой и проституткой, опозорившей доброе имя нашей школы. Задним числом по требованию родителей других учеников её отчислили из лицея, а затем и выгнали из спортшколы. Отец