Хейями, как она их называла. Они втроем сидели у костра. Она подошла, присела.
– Извините, что из-за меня вас наказали, – заговорила она.
– О чем вы? – ответил за всех Хей Ин, – это нормально, ничего не произошло из ряда вон выходящего.
– Подумаешь пара палок, – усмехнулся Хей Ян, – нам это как комариный укус.
– Гонджу, – посмотрел на неё Хей Кай, – вам не следовало вмешиваться. Нас наказали за дело. Синяки и ссадины пройдут и всё забудется уже через пару дней. А вот ваши слова дзяндзюну…
– Я впервые в жизни видел как дзяндзюн был взбешён, – вставил Хей Ян.
– Эй, – осадил его футин.
Тот насупился.
– Я хотела попросить прошение, вы трое… – начала гонджу.
– Вам не за что извиняться. Даже и не думайте об этом.
– Всё же. Из-за меня вас наказали.
– Уже то, что вы делаете, – заговорил Хей Ин, – такое… вы необычный человек. Таких людей я раньше не видел. Уже то, какая вы…
– За меня раньше никто не заступался, – добавил Хей Ян. – Вот такое не забудется, а пара тумаков за провинность, это так, – он усмехнулся и навалился на Хей Ина, – он меня больше дубасит.
Братья шутливо обменялись ударами, один зажал второму голову под мышкой, второй попытался повалить обидчика на землю.
– Всё готово, гонджу, – присела рядом с Минмин А-Лей, – можете идти отдыхать.
– Спасибо, – поблагодарила её Минмин.
– Вот оно, – сказал неожиданно Хей Кай, – ваше отношение… даже к прислуге вы относитесь как равному себе. Я долго не мог для себя решить, что же всё таки делает вас такой особенной. Это то, как вы смотрите на людей, как вы с ними общаетесь. Я не разу не слышал от вас грубого слова. Вы всегда вежливы, хотя вы гонджу и окружены прислугой, все должны выполнять ваши приказы беспрекословно. Но в том то и дело, что приказов я никогда не слышал – это всегда просьбы… и вежливые. Откуда такое понимание в семилетнем ребенке – это всегда меня удивляло. И, к тому же, к каждому вы относитесь одинаково, не выделяете любимчиков и не укоряете. Когда люди делали ту работу, которую вы им давали, они всегда получали часть денег из заработанного вами. Например с шелком и с бумагой. Все, кто работает на этих работах, я знаю, получают очень много, им, можно сказать, повезло. Хотя вы по праву могли все оставить себе. Ведь прислуга должна вам подчинятся и выполнять всё, что вы ей приказываете. Но вы сверх этого заплатили, и теперь они сами не желают раскрывать секрет производства шелка, уже потому, что боятся, что останутся без этих денег, а не потому, что их припугнули и заставили. Гонджу, позвольте мне сказать, как человек гораздо старше вас… я могу с уверенностью… – он огляделся, – сказать, что за такой, как вы, люди пойдет, и что будет, когда вы вырастите, я даже представить не могу. Я, – добавил он, – пойду за вами хоть на край света, потому, что за таким человеком не страшно идти хоть на войну, хоть куда.
– О! – воодушевилась Минмин его речью, – Какой почет! Вы мне льстите! Я, возможно, переверну мир, вот только найду точку опоры…
– Что