поиграешь и не помучаешь, за которым нужно ухаживать, воспитывать, кормить, выгуливать. И ребенок, когда-то страстно желавший питомца, просто выгоняет его на улицу. А зачем ему взрослая собака? Ведь можно попросить родителей купить новую. И родители покупают, а в семье у них вырастает нерадивый недоросль, который заботится только о своих интересах и не способен нести ответственность за себя, и уж тем более за кого-то еще.
Мой малыш, моё единственное, дорогое и любимое существо, которое семнадцать лет дарило мне любовь и ласку, умирало у меня на руках и я не могла сдержать слезы. Они текли ручьем, наконец-то я разревелась. Но лучше не стало, только заболела голова. Ветеринар приготовила инъекцию, я обняла своего питомца, приласкала его. В его глазах была такая грусть. Он тихо уснул, испустил последний вздох. Я обнимала его. Врач вышла, оставила нас попрощаться.
Через какое-то время зашел мужчина, может санитар, может тоже врач.
– Что я должна сделать, – заплаканная, спросила я у него.
– Ничего, мы обо всем позаботимся. Подождите снаружи. Сейчас в коробку запакую… хорошо?
– Я не смогу… можно… как его захоронить?
– Хорошо, мы позаботимся. Не нужно тогда ждать.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Мне выписали счет, я его оплатила и вышла из клиники.
Была уже ночь. Я молча пошла пешком домой, шла медленно, в голове не переставая всплывали события сегодняшнего дня.
Вся дорога заняла примерно полчаса, вернувшись домой я заварила чай, перекусила овсяным печеньем, приняла душ и легла спать. Произошедшее долго не давало мне успокоиться. До трех часов ночи я вертелась в кровати. Утром, уставшая, не выспавшаяся, позавтракала и села за письменный стол. Я набрала несколько писем, отправила е-мейлы по нужным адресам.
Выходные пролетели незаметно. Я убрала квартиру. Собрала сумку с вещами: тапочки, сменное белье, туалетные принадлежности, компьютер, телефон, зарядку, немного снеков.
В понедельник рано утром я написала по-воцапу сообщение завкафедры, что я заболела и ухожу на больничный. Подобный смс я также отправила администратору вечерних курсов в институт и в кадры, для расчета больничного. Какое-то время меня не будут беспокоить. Завтракать перед наркозом нельзя, я как бывший врач, хирург, проработавший в отделении торакальной хирургии более десяти лет, знала это и без напоминаний врачей. Сегодня утром мне назначена операция. Я оделась, взяла сумку, в последний раз окинула взглядом опустевшую квартиру, вышла в коридор, закрыла дверь, спустилась на лифте на первый этаж и шагнула в Московское утро.
Глава 2
Первое четыре-пять лет было трудно. Она тяжело адаптировалась к новой обстановке. Первый год жизни она вообще не понимала что происходит. Мир делился на светлое и темное, на теплое и холодное. Все, что она могла делать – это плакать тогда, когда она ощущала холод, голод, дискомфорт. Она не могла управлять своим телом; она чувствовала напряжение в мышцах, но каждый раз, когда она пыталась