это охрана общественных отношений. И это действительно так. Однако и регулятивная функция уголовного права тоже не исключена полностью. К такому выводу приходит все большее число криминалистов.[423] При этом, регулирование общественных отношений, как правило, выражается не столько в установлении уголовно-правовых запретов (многие из них содержатся в других отраслях права, а уголовное право лишь реализует их, не устанавливая, по сути дела, сам запрет, а подкрепляя этот запрет конкретными видами и размерами наказаний), сколько в регулировании отношений, возникающих между государством и преступником в связи с привлечением последнего к уголовной ответственности.
Уголовный закон определяет не только круг нежелательных для общества деяний, признаваемых преступными, но и то, какие меры наказания могут быть за них назначены; суд не вправе (за исключением специально оговоренных случаев) применить наказание, которое не указано в санкции соответствующей уголовно-правовой нормы, или в ином, нежели в ней регламентировано, размере. Поэтому совершенно верно отмечает Н. А. Лопашенко, что «применение уголовно-правовой нормы к лицу, преступившему ее запрет, выходит за рамки охранительной функции; это – проявление вовне функции регулятивной».[424] Регулирование отношений между государством (в лице судебных органов) и преступником основано на нормах не только Особенной, но и Общей части УК (определение рецидива, правил назначения наказания, его обязательное понижения при наличии особых смягчающих обстоятельств, при неоконченном преступлении и т. п.).
Несколько иное мы наблюдаем в статьях, содержащих нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния (ст. 37–42 УК). Эти нормы, во-первых, наделяют граждан правом на необходимую оборону, задержание лица, совершившего преступление, и т. п. (хотя эти права вытекают не столько из положений самого УК, сколько из других актов, в частности, Конституции РФ, Гражданского кодекса и т. п.), т. е. предусматривают меру возможного, а не должного поведения. Во-вторых, эти нормы определяют основания, условия и пределы правомерности такого поведения граждан, признавая его в одних случаях социально полезным (необходимая оборона, задержание лица, совершившего преступление) или, по крайней мере, социально допустимым (крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения) – в других. В-третьих, нормы регламентируют условия превышения правомерности использования таких прав, т. е., по сути дела, регулируют поведение лица в конкретной ситуации, исходя из обстановки посягательства и т. п.
Но нельзя не сказать и о том, что в некоторых случаях нормы Общей части содержат и самостоятельные санкции, призванные обеспечить выполнение предписаний норм. Например, ч. 5 ст. 46 УК определяет неблагоприятные последствия, связанные со злостным уклонением лица от уплаты штрафа. Аналогичные положения, но уже применительно к другим видам наказания, содержатся в ч. 3 ст. 49, ч. 4 ст. 50, ч. 4 ст. 53 УК. При побеге из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, а также при уклонении