переезжай ко мне. «Вот ключи, – Ирина протянула ей два ключа с хрустальным брелком в идее сердечка, – Держи». И вот еще, – как бы спохватившись, сказала она, – Прошу никаких компаний сюда не водить, за исключением твоего молодого человека, и резиновые изделия по квартире не раскидывать.
Аля густо покраснела и, запинаясь, ответила:
– Я… не беспокойтесь…
Ирина удивленно подняла брови:
– Ты опять на «Вы» перешла? Расслабься, я не кусаюсь! Просто не люблю, когда в квартире бардак. Но не сомневаюсь, что ты очень аккуратная девчонка.
Валерия потянула обоих за руки:
– Пойдемте уже в гостиную. Ужасно есть хочется!
Они опять уселись на диванчик и с удовольствием стали поглощать кучку бутербродов с ветчиной, курицей и сыром, запивая все белым вином.
Аля с интересом разглядывала огромный белый рояль, занимавший треть комнаты.
– Ира, ты ведь на скрипке играешь?
– Да, я муза со скрипкой, как меня назвал один корейский паренек. Он, знаете ли, каждый день ходил в ресторан, где я играла, садился за ближайший к сцене столик и слушал мои выступления от начала и до конца.
– Ирка, ты в своем репертуаре! Может, выйдешь замуж за корейца? – поинтересовалась Валерия.
Ирина отрицательно помотала головой, доедая очередной бутерброд:
– Нет, нет, и еще раз нет! Ненавижу острою кухню, и признаться мне нравятся высокие, широкоплечие парни европейского образца!
– Ира, а чей это рояль?
– Алечка, эта громадина – инструмент матери, я тоже немного играю на нем, но без должного вдохновения и энтузиазма, как говорит маман.
– Он очень красивый! Такой я только в нашей филармонии видела.
– Не представляешь, какой он удобный… и у некоторых ценителей музыки иногда случается музыкальный оргазм, – рассмеялась Ирина.
Аля сначала не поняла, что имеет в виду Ирина, но, когда до нее дошло, она густо покраснела.
– Не смущайся ты так при слове оргазм! Это ведь сама жизнь, и между прочим, одно из самых приятных ее проявлений.
– Ирка, дай человеку привыкнуть к твоему стилю жизни.
– Ты права подруга! Мой стиль – это свобода! Предлагаю поднять наши бокалы за нее!
Глава четырнадцатая «Переезд»
Для кого свобода, а для кого вечная несвобода, и прежде всего внутри самой себя. Возвращаясь поздним вечером от Ирины, Аля чувствовала, что внутри нее все сжимается от предстоящего разговора с родителями.
Предчувствия ее как обычно не обманули, родители и слышать не хотели о том, что Аля, в её- то семнадцать вздумала снять комнату и зажить взрослой, самостоятельной жизнью.
Отец по большей части, молча слушал и хмурился, а мама как всегда эмоционально взмахивала руками и кричала:
– Я так и думала, сначала работа не понятно, где, а теперь переезд! Валерия очень плохо на тебя влияет! Я поговорю с ней.
Аля разозлилась и тоже завелась, хотя уговаривала себя не делать этого:
– При чем тут Валерия! Я давно