о ней? Так ежели знает, почему до сих пор не прислал служивых людей за ней. Надо немедля отправить шкатулку в стольный град и дело с концом, от чужого добра своего не прибудет. А вдруг, кто из курьеров прознает, про содержимое и до казны сия вещь не дойдет, тогда как.
От такого количества мыслей девушка пришла в смятение, машинально положила шкатулку на место и отправилась по привычке на кухню испить чаю. За столом она решила.
– Не бабье это дело в государевы дела лезть, вот приедет мой Вырубов, он человек бывалый, вот пусть и решает, как с сим предметом поступить.
При встрече с майором и обязательных при этом объятий и поцелуев девушка рассказала суженому о шкатулке и хранящихся в ней драгоценностях. Арсений Николаевич внимательно изучил сверкающие камни, поднося их к окошку, колье переливалось на свету всеми цветами радуги.
– Значит так – наконец вынес свой вердикт отставной военный. – Колье разделим на две части, одну часть отправим императору, как того и хотела старая графиня, а другую оставим у себя, у нас с тобой детишек много народится, надо полагать, не все мальчишки будут, а дочкам приданное надобно. Ты как со мной согласна?
– Конечно согласна, – прошептала Аннушка. – Ты у меня человек бывалый, тебе и решать.
Вечером, оставшись одна, она еще раз достала колье и вдруг уронила коробку на пол, красная бархатная подушечка выпала, а следом за ней выпали и два пожелтевших от времени листка бумаги.
Они были исписаны почти полностью четкими, почти печатными буквами.
Присмотревшись внимательно к бумагам, девушка смогла понять, что тексты написаны по-французски.
– Вот и настало время для моего экзамена по иностранному языку, – подумала Аня, – Чему там меня мои наставники научили, за что я им денежки плачу!».
Она взяла толстенные словари, обложилась тетрадями с записями уроков и принялась переводить.
Дело продвигалось медленно, то и дело девушка порывалась бросить эту затею, съездить в город и попросить кого-нибудь, чтобы перевели эти злосчастные закорючки или вообще бросить их в огонь и все дела. Но женское любопытство и природная осторожность брали свое. Уже поздно вечером, исписав кучу бумаги, она смогла понять, что в первом листке было написано, что некий господин по имени Бальзамо, зная что колье обязательно попадет к его врагам и, обладая большими познаниями в черной и белой магии, наложил на сей предмет заклятие «четырех стихий» – воды, света, огня и земли, и что тот, кто посмотрит сквозь колье на солнечный свет, тот обязательно и неминуемо погибнет. А ежели на огонь свечи посмотрит, то болеть будет долго. Вторая бумага была адресована какой-то женщине по фамилии де ля Мотт. «Моя дорогая графиня, – писал Бальзамо, – постарайся без надобности не смотреть на это колье, и уж тем паче ни в коем случае не смотри сквозь него на солнечный свет или на свет восковой свечи, иначе худо будет и главное помни, что это колье принадлежит мне, всегда будет моим и вернется ко мне, кому бы