История русской армии. Том 2. От реформ Александра III до Первой мировой войны. 1881–1917
семье. Александр III ограничил свое общение с армией строго необходимым, замкнулся в тесном семейном кругу в своем уютном гатчинском дворце. Главной причиной была, конечно, перегруженность его работой, оставлявшая ему мало свободного времени.
Известную роль играла здесь и природная застенчивость государя, не любившего многочисленное общество, и, наконец, тот горький осадок, что оставило на его душе 1 марта 1881 года. «Образ покойного Государя, склонившегося над телом раненого казака и не думавшего о возможности вторичного покушения, не покидал нас, – вспоминает о тех днях великий князь Александр Михайлович. – Мы понимали, что что-то несоизмеримо большее, чем наш любимый дядя и мужественный монарх, ушло вместе с ним невозвратно в прошлое. Идиллическая Россия с царем-батюшкой и его верным народом перестала существовать 1 марта 1881 года. Мы поняли, что никогда более Русский царь не сможет относиться к своим подданным с безграничным доверием». Царские смотры стали устраиваться реже, разводы были вовсе отменены, флигель-адъютантские и свитские вензеля, щедро раздававшиеся Александром II в армейские полки, стали теперь редкими и в гвардии, сделавшись привилегией очень небольшого круга лиц.
Начало этого царствования ознаменовалось совершенным изменением внешнего вида войск. Изящные мундиры красивой армии Царя-Освободителя не шли к массивной фигуре нового государя. Александр III не считался с эстетикой, требуя национального покроя и практичности.
Новая форма была введена уже летом 1882 года. Армия стала неузнаваемой. Исчезли гвардейские каски с плюмажем, кепи и шако с султанами, эффектные мундиры с цветными лацканами, уланки и ментики, сабли и палаши. Весь этот блеск был заменен долгополыми кафтанами на крючках, широкими шароварами и низкими шапочками поддельного барашка. Офицеры стали походить на обер-кондукторов, гвардейские стрелки – на околоточных надзирателей, фельдфебеля – на сельских старост в кафтанах с бляхой. Солдаты в своем сермяжном обличии стали похожи на паломников, особенно в армейской пехоте, где были упразднены ранцы и вместо них введены «вещевые мешки» – точная копия нищенской котомки, – носившиеся через плечо. Кавалерия уныло донашивала уланки, кивера и ментики со снятыми шнурами и споротым шитьем, раньше чем по примеру пехоты облачиться в зипуны. Офицеры стремились смягчить уродство новой формы, каждый на свой вкус. Одни укорачивали мундир на прежний образец, другие, наоборот, удлиняли, приближая его к сюртуку, третьи по примеру стрелков утрировали напуск шаровар, доводя их до носков сапог. В результате – иностранные корреспонденты, видевшие русскую армию в Маньчжурии, поразились, что нельзя было встретить двух офицеров, одинаковым образом одетых.
Этим обезображением армии была совершена психологическая ошибка. Внешний вид значит очень многое для воинского вида, поддерживающего и воинский дух. Александр III посмотрел на блестящие мундиры как на дорого стоящую мишуру. Но в глазах офицеров и солдат это была далеко