кроме него, у сыщиков не оказалось.
Утром начальник отдела угрозыска майор Зубарев Сергей Николаевич собрал сотрудников на совещание. В тридцать с небольшим, уже почти седой, он выглядел гораздо старше своих лет. Одетый в серую рубашку и серый видавший виды пиджак, он и сам казался серым. Крепкий, жилистый мужик, губил свое здоровье непрерывным курением. Курил он папиросы «Беломорканал» и только производства Ленинградской табачной фабрики. Папиросу изо рта вынимал только, когда говорил или ел. В остальное время она торчала во рту или, что бывало редко, дымилась в пепельнице. Сотрудники гадали, выпускал ли он папиросу изо рта во время сна. По характеру он был добрейшим человеком, всех всегда жалел, боялся невиновного человека по ошибке привлечь к уголовной ответственности. Сегодня, как никогда, он был на взводе, видимо, начальство накрутило.
В общем, считайте, что у нас ЧП! Звонили дважды из областного Управления, в преддверии Олимпийских Игр это убийство не вписывается ни в какие рамки. Давно доложили на самый верх, что от криминала область очищена, и на тебе особо тяжкое преступление. Наша задача и дело чести городской милиции в кратчайшие сроки раскрыть это преступление. Ахтямов изучает всех бывших учеников убитой, Михайлов еще раз опрашивает жильцов. Убийство произошло вчера, в четверг, около девяти утра, с особой жестокостью, перед смертью учительницу пытали. Кто-то должен был увидеть убийцу или убийц. Опросите родственников учительницы, пусть посмотрят на месте, может что-то пропало. Работаете днем и ночью. К вам в помощь даю еще старшего лейтенанта Семена Воскобойникова, он пусть изучит контингент ближайших домов и пообщается с родственниками. Вряд ли это приезжий или тем более случайный человек. Ищите мотив, это не обычная бытовуха! напутствовал их начальник, закуривая очередную папиросу.
– А сейчас идите работайте! Если найдете что-то интересное, докладывайте немедленно лично мне!
В школе каникулы, уже конец июня. Из учителей Ахтямов застал немногих, но директор, завуч и учитель физкультуры были на месте, в кабинете директора обсуждали детали предстоящего выпускного вечера. У этого кабинета ему частенько приходилось стоять.
– Разрешите? – постучался в открытую дверь кабинета Ахтямов. – Простите, дело срочное, я из милиции, капитан Ахтямов, по поводу Давыдовской! – сказал он, заходя в кабинет, обращаясь к пожилому мужчине в директорском кресле. Несмотря на жару он сидел в плотном темном костюме с серыми полосками из материала «жатка», в галстуке в горошек и белой рубашке.
– Проходите, присаживайтесь, – пригласил Иван Михайлович, директор. – У нас текущие вопросы. Мы очень расстроены произошедшим и готовы помочь, чем можем!
– Меня интересует все, что касается жизни Давыдовской в последнее время, – сказал Ахтямов, присаживаясь.
– Сначала его не узнали, одиннадцать лет прошло, как он окончил эту школу. Учительница по химии у него была другая. Первым его узнал физрук, а затем и директор. Она была хорошим педагогом и человеком, –