на клеточном уровне. Люди, конечно, уезжают, живут и преуспевают, но лично я не смог бы. Всё равно, я думаю, каждый, кто живет за границей, почти каждую минуту вспоминает о Родине, даже подсознательно, незаметно для себя, ощущает ее в неуловимых деталях, его окружающих, находя черты утраченного.
Савельев помолчал несколько мгновений и продолжил:
– Второе – это семья. Самые несчастные – одинокие люди. Можно сколько угодно долго менять партнеров, но всем этим не заменишь ощущение дома. Мы с Ингой вот уже шестнадцать лет вместе, подрастают двое мальчишек. За это время, мне кажется, мы научились читать мысли друг друга. Каждый из нас двоих чувствует приближение родного человека за несколько сотен метров. Наши приемники в головах давно настроены на одну волну и передают музыку Моцарта, если обоим хорошо. Но они начинают передавать SOS, если кому-то из двоих плохо, если что-то не ладится. И третье – это любимое дело, творчество. Далеко не у всех профессия совпадает с любимым делом. Приходится зарабатывать на жизнь, обеспечивать комфортное проживание близких тебе людей. Поэтому нужно иметь еще одно дело в жизни, которое дает отдохновение. Это не обязательно творчество в чистом виде. Я имею в виду деятельность художников, писателей, поэтов. Творчеством может быть что угодно, лишь бы это было любимо. Для меня и стало настоящим творчеством изучение, описание, систематизация аномальных явлений. Кроме того, такой коллектив, какой сложился у нас в клубе, еще нужно поискать. Мы ничем друг другу не обязаны, мы просто делаем одно общее, любимое дело.
Сергей Алексеевич посмотрел в сторону, затем огляделся вокруг себя, ища только ему известные приметы.
– Что-то я заговорился. Ну вот, мы почти и пришли. Они свернули с тропинки, ведущей к Северному приюту,
и подались вперед, почти перпендикулярно ей. Вдалеке возвышались величественные сияющие вершины, от ослепительной белизны которых рябило в глазах.
Снега под ногами было совсем немного. Поднявшись еще метров на триста относительно дороги, путешественники остановились.
Савельев поднял левую руку и указал Андрею на темно- зеленый склон:
– Посмотри, какая красота!
На склоне горы, на участке в несколько квадратных километров, росли крупные стройные ели. От них веяло свежестью, лесным ароматом и солнечным теплом. Чуть ниже деревья уже не росли. Снега вокруг почти не было, зато повсюду из земли торчали сухие зонтики местных растений, чем-то похожих на зонтики укропа.
– Это так называемые альпийские луга, — сказал Сергей Алексеевич. — Представляешь, какая красотища здесь летом, какое разнотравье! Все цветы разноцветные, распускаются друг за другом, с апреля по начало октября.
Андрей согласно кивнул:
– Да, у нас такого не встретишь. Не удивительно, что людей тянет в горы. Всё так необычно: климат, вроде как внизу, а всё же другой, от равнинного отличается.
– Нет, это только кажется, что климат похож. Солнца в этих местах несравнимо больше, чем на равнинах. А вот