на школьном дворе, учились любить море и плавать в озере Констанца. Эти обстоятельства, однако, не изменили отношения Паульсена ко мне. Наоборот, я почувствовал, что он стал ещё требовательнее. В то время как мои однокурсники Герлоф и Гебель избегали его придирчивой опеки, со мной Паульсен вёл себя по-иному. Он приобрёл странную привычку заставать меня в тесном кубрике после изнурительного дня работы и посылать трудиться в машинное отделение вместо того, чтобы дать отдохнуть. Тем не менее я с трудом засыпал после исполнения служебных обязанностей.
На пятый день нашего почти фатального перехода примерно в 7.00 мы приблизились к плавучему маяку Киля. Через час проплыли мимо памятника военным морякам, который выглядел как предостерегающий перст, указывающий на утреннее небо. За рассеявшейся дымкой открылась Кильская бухта. Лодка осторожно маневрировала в обстановке все более оживлявшегося движения морских судов в направлении базы ВМС. 26 апреля в 10.30 «У-557» остановилась наконец близ пирса Тирпиц у кормы тендера «Лех».
Ещё не были полностью закреплены швартовы, как старпом Керн пошёл на лайнер решать вопросы квартирования экипажа подлодки и отправки в последний путь на родину Экштейна. В течение следующих двух часов все были заняты переноской с подлодки на лайнер повреждённых чемоданов, промокших вещевых мешков и рюкзаков. Комфортабельные каюты лайнера выгодно отличались от наших тесных каморок на «У-557». Я устроился в каюте 3-го класса, затем вернулся на подлодку, с которой снималось оборудование перед ремонтом. Семь месяцев трудных учений, увенчавшихся аварией, оставили глубокие шрамы по всему корпусу лодки. Однако её команда уже забыла встречу со смертью. Люди работали бодро и раскованно. По радио звучали самые последние популярные мелодии.
Я находился в каюте унтер-офицеров, когда появился Герлоф. Он спросил:
– Ты слышал печальную новость?
– Нет, – ответил я. – В чём дело?
– Говорят, что Кретшмер и Шенке потоплены. Не могу поверить в это.
Однако достоверность этой печальной новости была подтверждена лейтенантом Сайболдом. «У-99» и «У-100» под командованием командиров Кретшмера и Шенке были уничтожены в Северной Атлантике во время атак на конвой противника. Оба знаменитых капитана считались неуязвимыми. Их потеря – впервые за 18 месяцев подводной войны официально признанная – напомнила нам об активизации боевых действий по мере совершенствования Англией своей противолодочной обороны. Кретшмер, наш чемпион в подводной войне, потопил несколько судов противника, включая три эсминца общим тоннажем около 325 тысяч брутто-регистровых тонн. Это равнялось общему тоннажу флота страны среднего размера. Шенке, на счету которого были потопленные суда противника общим тоннажем более 250 тысяч брутто-регистровых тонн, погиб, когда его лодка была протаранена эсминцем, предварительно заставившим её всплыть на поверхность бомбардировкой глубинными бомбами. Кретшмер же остался жив, попал в плен и провёл все оставшееся время войны в заключении в