тоже смеясь, – постой. Овец после первой стрижки он называл «ярочками»! А мелких овец – «дружочками». Он говорил…
– Ярочки! Бамфит! – не умолкала Мернель.
– А бабушке, его жене – рот у нее был прямой, как гвоздь поперек лица, – один раз кто-то дал ящик грейпфрутов. Она понятия не имела, что это такое, никогда раньше грейпфрута не видела. И знаешь, что она с ними сделала?
– Отдала один бамфит ярочкам?
– Если будешь умничать, не скажу.
– Ма! Скажи! Что она с ними сделала?
– Она их сварила. Целый час кипятила, потом выложила на блюдо и сверху на каждый плюхнула кусок масла. И знаешь что? Они съели их за милую душу, горячими, с маслом. А дедушка сказал: «В хозяйстве ничего не должно пропадать».
Показался фруктовый сад, потом сарай с прогнувшейся и накренившейся передней стеной. Джуэл задыхалась, идя в горку. На незащищенном деревьями отрезке дорожная пыль, мелкая, как мука, вылетала из-под ног на каждом шагу. Она остановилась отдышаться, глядя на поля Нипплов. Кусты виргинской черемухи были белыми от пыли. Астры.
– Посмотри, как можжевельник наполз на пастбище, – сказала она. – Всего за каких-то два года. Когда я думаю о том, какого труда стоило Лоялу не давать ему разрастаться на наши поля, у меня дрожь по всему телу пробегает. Наверное, очень скоро можжевельник и наши поля захватит. Надеюсь, теперь, когда война закончилась, мы сможем найти какого-нибудь помощника. Хотя, скорее всего, ребята, которые вернутся с войны, не захотят работать на чужого дядю. Наверняка им осточертело подчиняться. Всем захочется быть самому себе хозяином. И Лоял, я думаю, не захочет батрачить на Западе. Вот увидишь, он скоро вернется. И поднимет ферму.
– Я почти не помню, как он выглядит. Высокий. Волосы смазаны бальзамом «Чарли» из диких трав. Курчавые. Когда я была маленькая, он возил меня на спине у поросенка. А помнишь, как он подарил мне на день рождения голубой кукольный сервиз?
– Они с Дабом вместе тебе его подарили.
Западная стена хлева Нипплов была испещрена тысячами мух, еще несколько тысяч их кружило над навозной кучей и копошилось в ней. Дом стоял в юго-восточном конце фермы, зимой там по утрам было много солнца, а летними днями его укрывала тень от хлева. Подойдя к крыльцу, они увидели через москитную сетку миссис Ниппл, стоявшую на веранде, раскачивавшуюся с пятки на носок и рыдавшую в кухонное полотенце. Вдоль всей веранды выстроились ее герани в банках из-под топленого сала и насквозь проржавевших эмалированных чайниках. За сброшенным на пол радиоприемником тянулся предательский провод.
– Мы пришли помочь в поисках, – сказала Джуэл, открывая сетчатую дверь. Навощенный линолеум блестел, как поверхность воды. – Мернель подумала, что собака может оказаться кстати. – Пес, вычесывавший блох, выглядел довольно глупо.
– Ронни поехал к Дэвису вызвать подмогу по телефону. Дорис снова ищет в хлеву. Там мы посмотрели в первую очередь, но она говорит, малыш так обожает коров, что именно там мог спрятаться. Он не мог