предложила Хайден, – на улице льет как из ведра.
– Пожалуй… – Он открыл дверь, ведущую в студию. – Мне не мешало бы прогуляться после такого жаркого и страстного поцелуя. – Закрой за мной дверь, а то по улицам бродят всякие чудилы…
Хайден улыбнулась, понимая, что он имеет в виду себя.
Прежде чем уйти, Тейт обернулся:
– На самом деле ты же не целуешь каждого, кого угощаешь чаем?
«Ты действительно хочешь узнать ответ?» – подумала Хайден, желая поцеловать его еще раз, но Тейт ушел раньше, чем она решилась на это.
Минутой позже она смотрела на закрытую дверь и в какой-то момент даже задумалась, не было ли все это галлюцинацией.
«Хайден, Хайден!» – отчитала она саму себя, запирая дверь на замок и накидывая цепочку. Девушка вернулась наверх и взглянула на кружки с чаем: свой Тейт даже не тронул, а ее был немного отпит.
Ей и сейчас было не до чая: поцелуй потряс ее и перевернул ее мир с ног на голову.
Хайден бросилась к окну, надеясь напоследок взглянуть на своего вечернего гостя.
Темная фигура прошла под уличным фонарем – это был Тейт. Его плечи были подняты, волосы вновь стали мокрыми от дождя. Прежде чем скрыться из вида, Тейт оглянулся и посмотрел на ее окна. Девушка не смогла разглядеть его лицо, но ей хотелось верить, что он улыбнулся.
Хайден коснулась губ – ведь и она улыбнулась в ответ.
В течение трех дней шел дождь, который переходил то в ливень, то в легкую морось. Из дома выходить не хотелось, но Хайден знала, что ей необходимо прогуляться. Вчерашняя прогулка до Летнего рынка за ингредиентами для черничных маффинов показалась Хайден безумно неприятной. Она вернулась домой промокшая до нитки, а волосы пахли дождем. Это напомнило ей о поцелуе с Тейтом. С тех пор они не виделись. Не то чтобы она ожидала, что он заглянет к ней в студию, но… надежда умирает последней, ведь так?
Не раз Хайден вспоминала его нежные, требовательные губы, его сильные руки на своей талии и бедрах. Невозможно было забыть блеск его глаз после поцелуя, его потрясающую улыбку. Думая, что ей удалось немного развеять его печаль, Хайден чувствовала себя особенной.
Неужели она скучает по нему?! Это было очень странно, учитывая тот факт, что она толком не знала Тейта Дункана.
Хайден вышла из студии и, ощутив порыв ветра, плотнее запахнула пальто. Что может быть лучше, чем ободряющая ноябрьская прогулка?
Через час у нее был назначен урок по йоге в продвинутой группе. От одной мысли об этом на Хайден нахлынула усталость. Прожив всю жизнь в Сиэтле, она так и не привыкла к его морскому климату с затяжной дождливой осенью и хмурой зимой. В Юго-Восточной Азии, откуда были родом ее родители, всегда тепло и солнечно, а потому в ноябре Хайден приходилось особенно несладко. Спасали только йога и кофе.
Она подняла воротник пальто и решительной походкой направилась в кофейню. У стойки, зябко потирая руки, Хайден сделала заказ и отошла в сторону в ожидании карамельного латте.
Не прошло и тридцати секунд, как за спиной раздался знакомый завораживающий голос:
– Вы