«Свет и Тени» французских маршалов и… адмиралов (!) эпохи «корсиканского выскочки» Наполеоне ди Буонапарте (Тулон, 1793 – Ватерлоо, 1815): от Массена до Удино
фигурировали лица, наиболее верно служившие Наполеону в период «Ста дней». Из занесенных Фуше в эти списки около 60 человек 19 он предлагал немедленно предать суду военного трибунала (что практически обрекало их на верную смерть), а остальных отдать под надзор полиции до решения вопроса о мере их ответственности.
Военный министр маршал Гувион Сен-Сир согласился с предложением министра полиции (большинство в списках составляли военные) и санкционировал проскрипционные списки своей подписью. Список военных «преступников» возглавлял бригадный генерал Ш. Лабедуайер, который в марте 1815 г. первым перешел со своим 7-м линейным полком на сторону Наполеона. Он был расстрелян 4 августа на Гренельском поле.
С каждым днем белый террор набирал силу. Расправы над сторонниками прежнего режима следовали одна за другой, и конца им не было видно.
Мюрат метался по югу Франции, не зная, на что решиться. Почти ежедневно он подвергался опасности попасть в руки роялистов или бесчинствующих в тех краях многочисленных бандитских шаек. От данного ему совета сдаться австрийцам экс-король отказался. Но вскоре он все же вынужден был обратиться к покровительству Англии и Австрии. Англичане уклонились от ответа. Австрийцы согласились предоставить ему гарантии безопасности, но при условии отказа от всяких прав на неаполитанский престол. Мюрат принял их условия.
Узнав, что тулонская полиция назначила награду за его голову и за ним уже идет настоящая охота, Мюрат на утлом челноке бежит на Корсику, куда прибывает 25 августа. Здесь местное население принимает его как короля. Власть Бурбонов на острове еще не утвердилась, и ничто не могло помешать Мюрату оставаться там более месяца. В период пребывания его на Корсике туда прибывает австрийский представитель с паспортами и гарантированным обещанием спокойного и безопасного проживания бывшего короля в австрийских владениях.
Но к этому времени Мюрат под влиянием оказанного ему на Корсике приема уже изменил свои намерения. Неукротимая жажда власти и славы вновь вскружила голову гасконцу, и он, забыв о своей договоренности с австрийскими властями, решил вернуть себе Неаполь. Эта сумасбродная идея пришла ему в голову неожиданно, когда он получил письма от якобы своих сторонников в Неаполе, которые настойчиво звали его к себе. Они уверяли Мюрата, что стоит только их «любимому королю Джоакино» высадиться в Италии, как Неаполитанское королевство сразу же падет к его ногам. Легкомысленный гасконец настолько уверовал в подлинность этих писем, что остановить его было уже невозможно.
На самом же деле эти письма, как выяснилось впоследствии, были написаны вовсе не мифическими сторонниками Мюрата, каковых как организованной силы не существовало вообще (неаполитанцы уже успели позабыть своего «любимого короля Джоакино»), а агентами неаполитанской полиции, во главе которой стоял министр Медичи. Он поставил перед собой цель выманить