громко и неприятно.
Где-то на середине падения мальчишку подхватила Сова, унесла к себе, волку угукнув по-совиному: «Молодец».
Стало тихо.
Местные удивлённо переглядывались, размышляли, кто жуя траву, сонно мигая, кто с добычей в пасти. Волк посмотрел назад: беда растворялась, не оставляя следов, и каждая травинка, каждый цветок, утяжелённые ею, распрямлялись и возвращали себе свой цвет, сочный и живой.
Глава 11
Конечно, Дик-Воробей стал учеником. Лес пошумел-пошумел об этом и успокоился. Забот в лесу всегда хватает, тем более начиналась осень – волшебное звонкое время, когда каждый лесной житель оборачивается секретами, тайнами и прощаниями.
Дик подружился с Волком и Рысью, учился видеть и слушать Реку, постигал языки Леса. Всё было интересно и ново, чудеса захватили, стали его реальностью, вплелись в повседневные дела.
– Ты особенная.
Они сидели у костра вчетвером. Воробей – на соломенной циновке, толча сушёную траву, а вернее смесь молодых весенних листьев малины и земляники, собранные в летнее полнолуние цветы липы и шиповника и немного, щепотка, свежего зверобоя. Волк – чуть в отдалении, на границе света и тени, просто слушающий всё вокруг. Рысь, как всегда, рядом с Элгой, что сидит на валуне, поджав ногу, с дымящейся в руке трубочкой. Вроде и спит Рысь, но все знают, что нет у кошек никакого сна, а есть путешествия туда и обратно. И бродит она сейчас по одной ей ведомой дороге.
– Ты старая, а с тобою весело и интересно, – Дик протянул чашку, – вот так?
– Нет, надо до состояния пыли, ты просто толки быстрее, – ведьма смотрела на звёзды.
– А ты всё-таки кто? Сова или человек?
Волк на этот разговор даже голову не повернул, только уши, зато до предела. Элга взглянула мельком и усмехнулась.
– Что, тоже так хотите? Да человек я, человек. Не из яйца вылупилась. И детей не в гнезде выкармливала.
– Так у тебя и дети есть?! – Дик даже про задание своё забыл, между прочим, очень важное. Он готовил мазь, и была она нужна завтра.
– Я не старая, детёныш, я очень старая, – старуха улыбалась широко, счастливо и белозубо, – а дети разлетелись давно.
«Всё-таки разлетелись… – подумал Дик. – Разлетелись, ага… Люди-то…».
– Вон к тем холмам, за заливом.
– Но это же море! Его не видно даже, так далеко!
– Но оно же там есть, – говорит и раскачивается в такт словам, – это только мы один лес вокруг и видим.
Снова посмотрела в ту сторону:
– Вот за морем они и угнездились.
«Угнездились… Ага. Люди Элгины. Ну-ну…»
– А что, такому научиться можно?
– Превращению? Конечно. Меня вот Река научила. Похоже, и вам пора. Даю тебе срок и тебе, Большие-Лохматые-Любопытные-Уши, тоже!
Так Волка могла назвать и не обидеть только она.
– До хрустящего льда на траве, когда молодой серпик станет виден, вам надо услышать то, чем вы хотите стать.