раздражённо ответил Кайрат. – Разве ты не слышала, что мама говорила?
– Видимо пропустила, – Лиля подошла к нему и спокойно посмотрела на мужа.
– Больничный закрыли, – сквозь зубы процедил он. – Завтра ей надо быть на работе.
– Мама ещё очень слаба, – нахмурилась Лиля, – ей не мешало бы побыть недельку на домашнем режиме.
– Я не доктор и не могу продлить ей больничный лист. Это не в моей власти! Что ты терзаешь меня глупыми рассуждениями? – огрызнулся Кайрат, – не могу взять в заложники этого долбанного врача и заставить его быть милосердным.
Парень рывком достал трико и стал стягивать джинсы. Переодевшись, Кайрат сходил в уборную и помыл в раковине руки.
– Ты не хочешь со мной разговаривать? – осторожно спросила Лиля, когда муж вернулся. – Всё наладится!
– Когда? – с вызовом крикнул Кайрат. – Когда наладится? Ты знаешь дату и время, чёрт побери? Завтра? Послезавтра? Через месяц или десять лет?! Сколько ждать? Всю жизнь?!
Установилась мёртвая тишина. Замкнувшись, Лиля вышла из маленького зала на кухню. Кайрат встал у окна и, прикрыв глаза, потёр лоб. Он думал. Думал обо всём и сразу. Мысли рывками цеплялись за края бесконечных проблем и, не удержавшись, тут же переносились на следующую. Кайрат вспомнил маму. Она осталась в посёлке. Бледная и слабая. Две недели родной человек пролежала в больнице с двухсторонним воспалением лёгких. Кайрат обвинил себя в том, что не распознал и не придал значения маминому кашлю, разрывающие бронхи и лёгкие напополам. Да, позднее, когда мама начала жаловаться на боли в правом боку, он ставил ей горчичники, покупал лекарство от кашля, кипятил молоко. Таблетки обладали неким психологическим воздействием, заставляя верить в их чудотворность, но, к сожалению, нисколько не облегчали состояние больной. Слабо улыбаясь, с виноватым выражением на лице, мама заверяла сына, что ей стало легче и скоро она поправится. Мама не хотела брать больничный лист, мотивируя тем, что подобное решение существенно скажется на зарплате. Он совершил ошибку, оттого что не пытался её отговорить. Впрочем, сын понимал, что означает отсутствие на работе. Более двух лет он провёл на рынке в режиме бесконечной гонки за деньгами. Установившийся, бешеный ритм опечатался в память, отодвинув текущие задачи и, прикрыв ширмой, остальные семейные радости. Но у матери имелся в наличии ещё один нюанс. Руководство зверосовхоза смотрело на отсутствующих по болезни работников со скрытой подозрительностью, полагая, что те их обманывают и не допускали тот факт, что работник в действительности может захворать. Болезнь прогрессировала и, в конце концов, как и следовало ожидать, мама слегла с температурой. Пришедшая по вызову женщина – врач, приблизив фонендоскоп, подняла удивлённые глаза. Резкий свист и хрипы указывали на то, что болезнь запустили. Она срочно выписала направление в городскую больницу, на немедленную госпитализацию. В этот раз мама не спорила с мнением специалиста. Она чувствовала, как с каждым днём усугубляется её самочувствие. Таблетки уже не помогали. Требовалось срочное вмешательство классифицированной медицинской помощи, с применением внутримышечных уколов