вы его видели в последний раз?
– Сегодня утром. Когда он возвращался после завтрака. – Дама взмахнула газетой. – У меня газета была открыта как раз на странице с портретом, когда он проходил к себе в комнату.
– На сколько дней он тут остановился?
– Дайте глянуть. – Она нацепила очки, болтавшиеся на цепочке у нее на шее, раскрыла здоровенный гроссбух с обложкой «под мрамор», лежавший перед ней. – Сегодня должен съехать. Чек-аут в одиннадцать.
– Осталось меньше двух часов, – пробормотал Несокрушим.
– В каком он номере? – спросил я.
– Вы кое о чем забыли, инспектор-сахиб, да? – усмехнулась она. – В газете ясно сказано, что за любую информацию, ведущую к поимке преступника, полагается существенное вознаграждение.
– Но мы его пока не поймали, – возразил Несокрушим.
– Он наверху, – огрызнулась тетка. – А в газетах написано про информацию, ведущую к поимке, а не про поимку. Моя информация ведет к этому, нет?
Времени на препирания не было. Кроме того, я понимал, что это бесполезно. Ввязываться в спор с бенгальской женщиной – дело безнадежное.
– Хорошо. – Я вытащил бумажник, извлек десятирупиевую банкноту и сунул ее в щель между решеткой и стойкой. – Так в каком он номере?
Она посмотрела на банкноту так, будто я в нее высморкался.
– Это не похоже на «существенное», сахиб. Что, по-вашему, я могу сделать на десять рупий, купить себе на радостях коробочку ладу?[23]
– Ладно, – вздохнул я и добавил еще десятку. – Больше у меня нет.
– Жаль. С радостью рассказала бы вам все за шестьдесят.
Я обернулся к Несокрушиму:
– Открывайте кошелек, сержант.
– Но… есть, сэр. – И он со вздохом протянул еще две хрустящие двадцатки.
– Номер двадцать три, – улыбнулась миссис Миттер, смахивая банкноты в карман. – На втором этаже. Ключ нужен?
– Если не придется доплачивать, – пробурчал Несокрушим.
– Да, пожалуйста, – сказал я, и она протянула связку.
С ключами в руках я направился к лестнице, Несокрушим шел следом, на полшага сзади.
Мы осторожно прокрались по коридору второго этажа, скудно освещенному окном в дальнем конце. Номер 23 располагался примерно посередине. Я вытащил револьвер, Несокрушим, опустившись на колено, тихонько вставил ключ в замочную скважину. Едва он начал его поворачивать, прогремел выстрел. Пуля проделала дыру в двери всего в футе над головой сержанта. Он рухнул на пол, и ключи вместе с ним. Я отшатнулся, взвел револьвер и прицелился.
– Полиция! – проорал я. – Открывайте!
Один за другим грохнули два выстрела, продырявив дверь еще в двух местах и осыпав нас дождем щепок. Я нырнул в укрытие.
Из комнаты донесся скрежет отодвигаемой мебели, потом запах гари.
– Что он там делает? – удивился Несокрушим.
– Уничтожает улики либо пытается спалить к чертям все заведение. Ты знаешь, что делать, – рявкнул я и бросил ему