я требую, чтобы ты во время периода реабилитации был в моем полном распоряжении!
Честно говоря, как там правило влияет на женский организм, я мог только предполагать, но лучше было все-таки перестраховаться.
– Викуся! – взмолился я. – Имей совесть! Я и так на износ учусь и служу! Может, ты обойдешься… подручными средствами?
– Хuй тебе, Романов, а не подручные средства! – возмущению Вики не было предела. – Соблазнил бедную меня, приручил, будь добр нести хотя бы какую-нибудь ответственность!
– Господи, за что?..
В среду утром в университет я ехал в непонятном настроении: с одной стороны, я испытывал неловкость перед друзьями, преподавателями, работниками столовой и остальными студентами за свою несдержанность, а с другой – был раздосадован тем, что эти дедовские эксперименты мне доставляют столько неудобств. На стоянке никого ждать не стал, тем более приехал рано и сразу же пошёл к учебному корпусу. Студентов еще было мало, мне никто не кланялся и не пялился дикими глазами, и я сумел хоть как-то успокоиться во время этой импровизированной прогулки.
Кабинет ректора находился на втором этаже, туда я и направился. А судя по встреченным и кивающими мне мужчинам в строгих деловых костюмах, прохаживающимся по первому этажу, стоящим на лестнице и в коридоре второго этажа, отец уже был здесь. Значит, кортеж папаши подъехал с другой стороны универа.
При моем появлении в приемной женщина-секретарь, несмотря на все принятые в университете традиции, вскочила со своего рабочего места, поклонилась мне и распахнула дверь в кабинет ректора.
– Доброе утро, Виталий Федорович! Добрый день, отец! – поприветствовал я их. – Студент Романов для дачи извинений прибыл. – И кивнул.
– Проходите, присаживайтесь, Алексей Александрович. – Орлов указал мне на стул рядом с отцовским. Когда я устроился, он продолжил: – Алексей Александрович, мне вчера звонил гсударь и в двух словах описал всю сложность сложившейся ситуации, особо при этом отметив, что вы как бы и ни при чём. Александр Николаевич же, – Орлов покосился на отца, – тоже подтвердил, что ваша несдержанность явилась следствием некоего… досадного недоразумения. – Он немного замялся. – Но, Алексей Александрович, дело в том, что для всех будет лучше, в том числе и для вас, если перед студентами и преподавателями извинитесь все же лично вы… Так будет правильно…
– Я готов, Виталий Федорович. И прежде всего хочу извиниться перед вами. – Я встал, вслед за мной поднялись и Орлов с отцом. – Уважаемый Виталий Федорович, от себя лично и от всего рода Романовых приношу свои искренние извинения за произошедшее. Уверяю вас, никакого злого умысла не имел, а действовал подобным образом лишь в крайне расстроенных чувствах. Обещаю, что больше подобное не случится. Заверяю вас, – я уставился на отца, – род Романовых всенепременно компенсирует университету, его сотрудникам и студентам все неудобства.
– Алексей Александрович, – кивнул Орлов, – я как ректор университета принимаю