резким движением выхватил оружие, выбрасывая руку вперед. Я считал, что еще секунда, всего лишь выжать спусковой крючок – и все, нырну в бескрайний океан счастья.
Как оказалось, напарник был готов к такому повороту событий, словно прочитал мои мысли. Ловким ударом ноги он выбил у меня «ТТ», после чего впечатал кулак в мою челюсть. Из глаз посыпались искры. Мотнув головой, я замахнулся для ответного удара, однако Тихий снова опередил. Быстрой подсечкой он сбил меня с ног. Не успев понять, что произошло, я стукнулся головой о ступени. Твердящий одно и то же голос исчез, но снова появился пронзительный писк.
Сталкер побежал вверх. Спустя несколько мгновений донесся грохот автоматной очереди. За ним страшный рев. В мозг словно воткнули ледяную иглу, а затем резко выдернули. Неожиданно наступила тишина. Сознание словно провалилось в вакуум. Следом нахлынула тьма. Кромешная, непроглядная. В мыслях поселилась паника. Казалось, всё, сейчас умру… Затем я почувствовал, как кто-то хлещет меня по щекам.
Чернота постепенно спала. Увидел расплывчатое лицо Тихого. Он что-то говорил, но голос не был слышен. В тот миг я чувствовал себя сломанной куклой. Руки и ноги не слушались. Попробовал пошевелить хотя бы пальцами, но тщетно. Панический страх снова нахлынул. В ушах тяжелыми толчками пульсировала кровь. Затем она хлынула из носа. Все тело болело, мышцы сводило судорогами.
Спустя несколько мгновений все прекратилось. Дышать стало легче. Восстановился слух. Показалось, что я даже смог улыбнуться, обрадовавшись тому, что жизнь не покинула бренное тело… как вдруг кто-то словно опустил рубильник, полностью отключив сознание.
Глава 6. Крепкий орешек
«Человек не побежден, пока его не победят».
– Слышь, старик, ты чо, ваще берега путаешь?! – возмущенно проорал шкафоподобный амбал, которого другие называли Малмыгой. – Где этот волосатый?!
– Я, по-моему, ясно сказал – не знаю! – утирая с лица кровь, ответил Петрович.
– Пацаны, я не пойму, он во мне оленя увидел?!
Его обделенные умом дружки заржали, точно табун коней. Один из них, демонстрируя свою борзость, расстегнув ширинку, справил малую нужду, не выходя из комнаты.
– Э, Упырь, ты конченый отморозок! Сам облегчился, а пацанам теперь нюхать?! – возмутился расписанный татуировками двухметровый детина, сидевший в кресле, закинув ноги на стол.
– Да пофиг! Дедуля потом уберет, а ты потерпишь. Чуешь, да? Розами пахнет! – противно хихикая, огрызнулся тот, кого звали Упырем.
Петрович сидел на полу, прижавшись спиной к батарее. Под глазами налились черные синяки, говорящие о сломанном носе. Разорванная майка измазана кровью, а на груди грязный отпечаток подошвы кроссовка, оставленный ударом Малмыги. Мужчина презрительно смотрел на бандитов, вломившихся в его дом. Их было трое. Двоих он видел впервые, а вот развалившегося в кресле Свина знал давно. Петрович помнил его маленьким пухлым мальчонкой по имени Рафаэль, которого не раз приходилось выручать, разгоняя соседских хулиганистых