и разговорились. Со мной ехали казахстанские супруги – кореец и татарка, крутые бизнесмены, которые ездили в Урумчи прикупить стройматериалы для отделки своего нового двухэтажного дома в Алма-Ате и которые выкупили у проводников четвертое место в нашем купе, чтобы по пути не подсадили какого-нибудь местного казаха. Выяснив после беседы с китайским гэбэшником мою сложную жизненную ситуацию и проявив максимум интереса, весь остаток пути они, развесив уши, слушали мои рассказы о Китае, показав себя замечательными слушателями.
Я же смотрел на казахские поселки, которые мы проезжали. Они сильно отличались от тех казахских деревень и даже уйгурских сел, которые я видел в Синьцзяне, своей относительной по азиатским меркам чистотой, добротностью построек, наличием побеленных домов с небольшими палисадниками и скирдами сена рядом, одеждой и поведением людей, которые уже не занимались разведением овец, лошадей и коров в тех количествах и таким способом, как в Синьцзяне. Нигде не было заметно всадников, едущих верхом. Общение с русскими наложило на жизнь этих людей свой отпечаток, уведя их из средневековья. Поэтому очень понравился анекдот, рассказанный попутчиками: «В последние века между великими Казахской и Французской империями, кочевали дикие русские племена. Орды русских варваров врывались в казахские города и оставляли после себя библиотеки, театры и университеты. Ужас, что творилось!» Я бы от себя добавил в этот перечень: оставляли также обнаруженные залежи полезных ископаемых, шахты, заводы, фабрики, научно-исследовательские институты и еще много-много всего ужасного.
Часть 5
Несмотря на то, что поезд прибыл в Алма-Ату в восемь часов утра, мои друзья уже ждали меня на платформе и были очень рады встрече.
Некоторое время мы живо беседовали в зале ожидания, дожидаясь, когда откроется касса продажи билетов на международные поезда, чтобы купить мне обратный билет. На попытку купить билет в более престижный китайский поезд, отправлявшийся на два дня позже казахстанского, обаятельная казашка в окошко открытым текстом на чистом русском языке ответила, что для этого придется значительно переплатить. Долго задерживаться я не собирался, понимая, что гостям радуются два раза, в день приезда и в день отъезда, поэтому решил не затягивать свой визит и согласился опять ехать на казахстанском.
Потом мы поехали по городу, где мои товарищи старательно напоминали мне некогда знакомые места и названия улиц, которые стали уже другими, поэтому я их с трудом узнавал. Хотя все достопримечательности сохранились.
У памятника героям-панфиловцам, чья дивизия формировалась в этих краях и состояла из семиреченских русских казаков, казахов и киргизов.
Фото из личного архива автора
У «родного» Алма-Атинского Дома офицеров
Фото из личного архива автора
Некогда любимая мною Алма-Ата стала совсем