горячих угольков для бифштекса.
У Салли было полно дел. Нужно было следить, как кипит картофель в котелке и как варится на пару тыква, которая уже начинала поспевать, каждую минуту открывать духовку и глядеть, хорошо ли пекутся пирожки, и, наконец, когда уголья разгорелись, положить на крошечную решетку два настоящих бифштекса и гордо переворачивать их вилкой.
Картофель поспел быстрее всего, да и немудрено, потому что он все время бурно кипел. Салли размяла его маленьким пестиком, добавила много масла, но ни крошечки соли (впопыхах она совсем забыла про нее), положила пюре горкой на красную тарелочку и разгладила сверху ножом, намоченным в молоке. Осталось поставить его в духовку, чтобы подрумянить.
Она была так занята всем этим, что забыла про пирожки. А когда она открыла духовку, чтобы поставить туда картофель, то с удивлением увидела, что они подгорели и стали черными, как уголь!
– Ах, мои пирожки! Мои чудесные пирожки! Они совсем испортились! – воскликнула Салли, заламывая грязные ручки.
Особенно ужасно выглядел сладкий пирог. Все украшения на нем поднялись дыбом и торчали в разные стороны над почерневшим вареньем, точно стены и дымовые трубы сгоревшего дома.
– Господи, я забыла напомнить тебе, чтобы ты их вынула, – с раскаянием сказала тетя Джо. – Не плачь, моя милая, это моя вина; мы снова попробуем постряпать после обеда, – прибавила она, увидев, как две крупные слезы выкатились из глаз Салли и зашипели, упав на горячие развалины пирожка. Наверное, за ними последовали бы и другие, но в эту минуту затрещал бифштекс. Салли бросилась к нему и вскоре забыла про погибшие пирожки.
– Поставь подогреть блюдо и тарелки, – сказала миссис Джо, от души желая, чтобы больше не было никаких неудач. – Положи в тыкву масла и соли, смешай и посыпь сверху перцем.
Немного успокоившись, Салли вполне успешно приготовила тыкву. Затем блюда были благополучно расставлены на столе, и шесть кукол рассажены по три с каждой стороны. На одном конце стола села Салли, а напротив нее – Тедди.
Собравшееся за столом общество представляло довольно странную картину: одна кукла была в бальном наряде, другая – в ночной рубашке; на мальчике Джерри был зимний костюм, а на любимице Дэйзи Анабелле – вовсе никакого, она сидела голышом. Тедди, как глава семьи, вел себя вполне прилично. Он с улыбкой ел всё, что клали ему на тарелку, и новое блюдо находил превосходным. Дэйзи сияла, глядя на своих гостей, как усталая от хлопот, но гостеприимная и радушная хозяйка.
Бифштекс был такой твердый, что маленький ножик никак не мог его разрезать; картофеля всем не хватило, а тыква была с комками. Но гости весьма деликатно делали вид, будто не замечают этих недостатков, а хозяин и хозяйка дома ели с таким аппетитом, что им можно было только позавидовать.
Удовольствие снимать сливки сгладило горе от погибших пирогов, а пирожок Азайи, встреченный так презрительно, как нельзя лучше пригодился на десерт.
– Никогда еще у меня не было такого чудного завтрака! – воскликнула Дэйзи, подъедая все оставшееся на тарелках. – Можно мне стряпать