возненавидела все, что о ней напоминало. Меня выворачивало наизнанку каждый раз, когда мне встречались люди с ее именем, с таким же ярко-красным цветом волос или похожими чертами лица. Даже после смерти она продолжала жить в моей голове. Неизвестно, сколько людей успело заразиться ее безумием, пока она дышала с нами одним воздухом.
– Что в ней?
– Знаю, что ты ее ненавидишь, но она не…
– Даже не вздумай это сказать, – прервала я его, – мне это не нужно.
– Я бы все равно убил ее. Она была не важна.
Я изо всех сил постаралась сделать вид, что меня не уничтожила эта новость. Никто не должен знать, что на самом деле случилось между мной и Софией в конце игры.
– А я важна?
– Таковы правила: победитель остается в живых.
– Какой абсурд. У этих людей есть свод правил?
Так и рождаются преступники: они создают собственные законы и следуют только им. Оставить меня в живых – это не более, чем их попытка доказать что-то самим себе.
– Тебе нужно сдаться.
Услышав это, он громко фыркнул.
– Этим мы никому не поможем.
– А ты хочешь кому-то помочь?
– Мне нужно покончить с этим.
– С чем?
– С организаторами. Они контролируют мою жизнь.
Я не могла поверить, что он всерьез надеется вызвать у меня жалость.
– Когда придет время, мне придется сделать это снова.
– Что? Убить всех подряд?
– Только охранников и ведущего игры.
– С Софией ты не очень-то торопился, – напомнила я ему.
– Не нужно говорить, как мне выполнять мою работу.
– Работу? Ты устроил настоящую казнь. Прямо на моих глазах!
– Пусть так, – он пожал плечами, – мне нужно покончить с этим. Выйти из игры. Понимаешь?
– Нет. С чего вдруг тебе идти против них?
– Почему бы и нет?
– Ты такой же, как они.
– Очень жаль, что ты так считаешь, – он состроил расстроенную гримасу. – У меня свои мотивы, Ада. И тебя они не касаются.
– Не касаются? Тогда уходи, – я пальцем указала ему на дверь.
– Ты уверена, что выбрала подходящий тон для разговора со мной? – в его руке вновь появился пистолет.
– Хочешь убить меня? Ну давай. Это ты пришел сюда и талдычишь о том, как сильно устал и хочешь спастись от вездесущих организаторов. Меня предстоящая игра никак не касается. Я свое уже отыграла, – сорвавшись на крик, я грубо ткнула его в грудь, – сполна отыграла!
Кивнув, он положил пистолет на стол рядом с диваном.
– Мне не нравится, когда кто-то распоряжается моей жизнью.
Это прозвучало как издевка. Во время игры я не обладала ни одним из существующих в мире прав. Даже самым примитивным – на жизнь. Кому, если не мне, понятно, что он имеет в виду?
– Разве убивать людей не значит – распоряжаться их жизнями? Ты ведь этим занимаешься в свободное время?
– Да и ты далеко не святая, Ада.
– И что? Раз я свихнулась из-за устроенной вами игры и убила семь человек, даже не соображая, что делаю, мы теперь похожи?
– Мне