против Церкви и религии, – все это способно до некоторой степени объяснить сегодняшнее противостояние «церковников» и «музейщиков». Но основания культурного конфликта находятся гораздо глубже. Многие современные установки музейного и реставрационного дела были заимствованы из дореволюционной практики, основные традиции которой нам уже известны.
В результате Музей и Реставрационные мастерские оказались ориентированы на сохранение реликвии, тогда как церковная практика, характеризуемая безудержной эксплуатацией святыни ради удовлетворения религиозных чувств и корпоративных амбиций, зачастую способствует ее физическому разрушению. Этим принципам, окончательно оформившимся в светском обществе, в гораздо большей степени присуще благочестивое уважение к «материальному телу» святыни, чем приходскому обиходу, постоянно приспосабливающему старину к «злобам» сегодняшнего дня. К тому же одним из главных достижений реставрации стала ее совещательность и коллегиальность в принятии окончательных решений. Эта процедура, одновременно демократическая и соборная, рассчитанная на «многую мудрость» и «совет мног», действительно способна обеспечить сохранение святыни в отличие от авторитарного стиля епископского-настоятельского руководства, господствующего в современном православном сообществе. Традиции отношения к церковной старине, которые мы наблюдали в трудах Императорской Археологической комиссии и археологических обществ, сегодня вновь вступают в противоречие с прагматизмом церковной жизни…
Еще в конце 1980—начале 1990-х гг. вопросы, связанные с проблемой церковной собственности и последствиями ее реституции, с глубинным отношением православного сознания к музейному делу и реставрации, с видением иерархией роли памятников христианской культуры в деле решения текущих задач церковной жизни и проповеди казались несущественными. За прошедшие лета эти вопросы отяготились политическими коллизиями, экономическими интересами, властными амбициями и ментальными особенностями, о существовании которых общество и не подозревало. У историка есть одно преимущество перед современником – он знает, чем все закончится. Тогда, на рубеже 1980-х и 1990-х гг. мы не догадывались и не загадывали…
Глава III
Радужные надежды и первые разочарования: 1990—1992
На волне либеральных преобразований в бывшем СССР общество выдвинуло броский призыв – восстановить историческую справедливость в отношении религиозных организаций. Именно тогда складывается игра слов, ставшая, наравне с заклинанием «Вся – власть Советам!», одним из политических лозунгов страны: «церкви – Церкви!». Его выполнение понималось как шаг к свободе, в Европу, который должен послужить лучшему сбережению и осмыслению культурного наследия России. Возвращения храмов общинам и икон храмам ожидала не только общественность, полагавшая, что возрождение духовности приведет к возрождению страны. Молча ждало этого события руководство Русской Православной Церкви, с тревогой