бесцветное лицо.
Эвелин набрала в лёгкие воздуха и прошептала:
– Здравствуй, Бен.
Шесть лет назад
– Не могу поверить, что он мог так поступить! – Мэри укачивала младшую дочь в объятьях, не находя нужных слов поддержки.
Она сразу поняла, что между Эвелин и её зятем что-то произошло, когда та появилась на пороге, навьюченная тремя огромными сумками. Всем, что удалось на скорую руку схватить и унести с собой из ненавистных комнат, в которых её больше никто не желал видеть. Сумки так и остались валяться в прихожей. Кому нужно разбирать вещи, когда сначала нужно разобраться с разбитым сердцем.
Мэри поглаживала Эвелин по голове, как маленькую девочку. Та перестала плакать, но щёки всё ещё были солёными от слёз, а тело вялым, как у тканевой куклы. В отличие от Грейс, Эвелин всегда пренебрегала объятиями и сторонилась проявления чувств с матерью, поэтому сейчас та наслаждалась близостью с дочкой. Пусть она была вызвана глубоким горем.
Захлёбываясь словами, Эвелин рассказала матери о том, как с ней поступил Бен. Как бесчувственно сообщил, что уходит, что она ему больше не нужна, что теперь в его сердце освободилось место для другой. Мэри до последнего не могла поверить, что Бен, их славный, замечательный Бен, мог так поступить. Но состояние Эвелин было наглядным тому подтверждением.
– Ничего, ничего, дорогая. – Шептала Мэри, убаюкивая дочь колыбельной из бесполезных слов. – Он того не стоит.
– Всем привет!
Радостный оклик Грейс из прихожей показался писклявой нотой, сыгранной невпопад. Хлопнула входная дверь, послышалось шуршание обуви по ковролину и почувствовался неуместный сгусток яркой энергии, который сопровождал каждый шаг Грейс.
– Почему у нас при входе валяются сумки?
Мэри прикрыла глаза, впервые в жизни раздражаясь от беспечности старшей дочери. Сейчас она стала камнем, летевшим в огород скорбящей Эвелин.
– Что происходит? – Грейс молниеносно очутилась рядом с непонятной фигурой, в которую сплелись её мать и сестра. – Эви…
– Это всё Бен… – Удалось выдавить из себя Эвелин. – Он подаёт на развод.
Грейс тут же вытянулась, побледнела и притихла. Стала совсем другим человеком.
– Он растоптал наш брак и выставил меня из дома. – Слёзы вновь пробили оборону и хлынули новым потоком соли на руки матери. – Я верила ему, любила, а он… – Горький всхлип. – Нашёл кого-то…
– Ну, ну, дорогая, успокойся. – В тысячный раз пробормотала Мэри. – Бен не достоин твоих слёз.
– На кого он мог меня променять? Что нашёл в ней такого, чего нет во мне? Грейс?
Эвелин отстранилась от матери и утёрла рукавом рубашки потёкшую тушь. Сестра молчала и была белее джемпера, натянутого на женственные плечи. Глаза Грейс забегали. Руки сами собой скрутились в тугой узел между коленей. Она выглядела потерянной, сбитой с толку и будто мечтающей сбежать отсюда подальше.
– Ты что-то знаешь? Ты видела их вместе?
Молчание.
– Грейс,