Боже, как бесит это ее упрямство!
– Это не наследство, а пережиток прошлого, его бросили все, кроме тебя. Ты не персонаж «Грязных танцев», Клод, а это не чудачества Келлермана, и Джонни Кастл[1] не прибежит и не потребует, чтобы тебя никто не загонял в угол.
Клод прищурилась. В области сердца занялась боль, словно он разбил, бросив в горячий белый песок, все, во что она верила. Да, она сентиментальна и романтична, убеждена, что на курорт есть спрос.
Она почувствовала себя маленькой, ничтожной, непонятой. Стало невыносимо жалко и себя, и его. Развод сделал его циником.
Мысль о его браке стала последней каплей. Глаза замутились, давно сдерживаемые чувства высвободились, не спрашивая, хочет она того или нет. Одинокая слеза скатилась по щеке.
От досады Люк прикусил язык, он был зол, расстроен. Его слова прозвучали грубо и были неправильно поняты. Пряди ее светлых волос упали на поникшее лицо, промокнув слезинку и закрыв губы.
– Клаудия. – Он шагнул к ней.
Она покачала головой и вытянула вперед руку, отстраняясь от него, смахнула слезу, злясь на то, что он стал свидетелем ее слабости, а она предстала перед ним сентиментальной.
– Уезжай, Люк. – Она отвернулась и пошла прочь, не в силах переносить его ядовитое пренебрежение.
Люк смотрел ей вслед. Прямая спина, высоко поднятая голова, волосы, собранные в хвост, раскачиваются из стороны в сторону.
Все прошло неплохо. Нет.
Глава 2
Открылась стеклянная дверь, и в заваленный вещами холл вошла Клаудия с покрасневшими от слез глазами. Эйвери, Джона, Айсис и Сайрус подняли голову от стола администратора, который перенесли в мини-штаб. Джона вопросительно посмотрел на Эйвери.
– Клод? – позвала Эйвери.
Клаудия не остановилась и не ответила.
– Клаудия?
На этот раз она слегка замешкалась, прежде чем ответить: «Со мной все в порядке. Просто надо немного побыть одной». Клаудия направилась к широкой элегантной лестнице, достойной дворца махараджи.
Воцарилась тревожная тишина. Все четверо смотрели, как стремительно она поднимается в свой кабинет на верхнем этаже.
– Что это было? – спросил Сайрус, местный парень, работавший в «Тропикане» коридорным.
– Не знаю, – ответила Айсис, его сестра, администратор.
Брат с сестрой, рожденные родителями-хиппи, были очень похожи, оба с ярко-рыжими волосами и веснушками.
– Мне кажется, я знаю. – Эйвери сощурилась при появлении Люка.
Он взглянул на стол администратора. Люди в холле выглядели совсем негостеприимно.
Он шел по великолепному мозаичному полу из плиток песочных оттенков, составлявших неповторимый узор, обходя роскошные ковры, уютные кресла и пальмы в горшках. Колоссальные бежевые колонны поднимались к потолку второго этажа, поддерживая куполообразный потолок, украшенный фреской с изображением полуночного небосвода с сияющими звездами.
В детстве он мог любоваться фреской бесконечно, теперь же она казалась