Паулюс, проводите достойную графиню к старому дурню. Матис покажет вам, где лазарет. Если монах еще жив, пусть исповедует ее. В сарае или сортире, мне без разницы.
– Лучше бы мне пойти с ними, – заявил вдруг Райхарт, выступая из толпы. – Я давно знаю Матиса. Девка ему в душу запала, поверь. Черт его знает, что ему в голову взбредет.
Матис изумленно посмотрел на старого орудийщика, но заметил, как тот предостерегающе вскинул брови, и промолчал.
Йокель недоверчиво нахмурил лоб, но потом все же кивнул.
– Ты прав, рисковать незачем, – он властно махнул трехпалой рукой. – А теперь ступайте, пока я не пожалел о своем великодушии.
И с распростертыми руками пастух обратился к своим соратникам.
– Священники обещали нам рай на земле! – вскричал он. – Его не наступило. Так что теперь мы низвергнем их в ад! Очистительным пламенем сметем с лица земли всех правителей! Готовы ли вы пройти со мной этот путь?
Толпа взревела в один чудовищный голос.
В то время как крестьяне продолжали ликовать, Агнес в сопровождении Матиса, Ульриха и телохранителей шагала к громадине монастыря. Она смотрела прямо перед собой и кусала нижнюю губу. Никто из мужчин не должен видеть ее слез.
Агнес не могла решить, что ее больше ужасало: осознание, что отец Тристан, возможно, при смерти, или предательство Матиса. Она знала, что он примкнул к мятежникам, но не ожидала встретить его здесь, среди убийц и поджигателей. Прежде, когда Матис рассказывал ей о несправедливости и скором восстании крестьян, это звучало как-то невинно. Теперь же молодая женщина видела, что это значило в действительности: убийства, грабежи и разруху. Неужели она так в нем ошибалась?
Потом Агнес вдруг осознала, что скоро все ее сомнения будут несущественны. Крестьяне убьют ее, чтобы поквитаться с графом. Ею постепенно овладевал смертельный ужас. В холодном, продуваемом коридоре у Агнес на мгновение потемнело в глазах. Она покачнулась, и Матис ее подхватил.
– Тебе… – начал он, но Агнес его оттолкнула.
– Оставь меня! – прошипела она. – И больше ко мне не прикасайся!
Матис испуганно отступил в сторону, и телохранители язвительно заухмылялись.
– Смотри-ка, а голубок-то клюется, – заметил Янсен и ткнул товарища в бок. – Ну ничего, скоро мы ее отучим.
Паулюс грубо рассмеялся. Он подтолкнул Агнес, и она поплелась дальше по коридору, мимо разгромленной трапезной и монашеских келий. Плечо еще болело после падения, рана на лбу по-прежнему кровоточила. По сути, женщину поддерживала одна-единственная мысль: если ей и суждено умереть, то перед смертью она хотя бы узнает, что означали ее сновидения и кем была эта Констанция. В глубине души Агнес чувствовала, что судьба этой женщины каким-то образом связана с ее собственной.
Наконец они дошли до лазарета. Паулюс шагнул вперед и с грохотом распахнул дверь. В нос ударил запах ладана, трав и испражнений. Комнату как раз окуривали, Агнес едва