же ты так официально?
– Хм… – Сара потерла лоб рукой. Мама опять начала свои манипуляции.
– Дочка, я так соскучилась! Мы соскучились. С папой. Когда заедешь?
Сара ухмыльнулась. Если перевести эту фразу с еврейского на английский, было бы так «Когда вышлешь денег?»
– Я в отпуске. Отдыхаю на лайнере. Тур вдоль берегов Франции, островов.
Хелен молчала. Сара отхлебнула виски с колой, и горлу стало тепло. Она прикрыла глаза и удобнее устроилась на диване, подложив под ноги подушку.
– Доченька, ты же помнишь про мой центр, да?
– Твой? – усмехнулась Сара.
– Ну, ты понимаешь. Которому я помогаю. Я обещала, что на этой неделе ты разместишь пост про Фишела в своих социальных сетях. Ему всего четыре года, а уже такая серьезная болезнь… Ты читала, что надо опубликовать?
– Фишел – это же маленькая рыбка?
– Да. Но ты не отвечаешь на мои вопросы. И уже среда. Пост нужно выставить сегодня-завтра. Хорошо, милая?
– Какое красивое имя! И звучит гендерно нейтрально. Я бы назвала так дочь.
Сара открыла глаза и сделала еще глоток. Виски закончился. Она поставила пустой стакан на пол и посмотрела на экран телефона. Мама трубку не положила.
– Мы с папой гордимся тобой. Ты знаешь? – ровным голосом произнесла Хелен.
Сара ухмыльнулась. Она хорошо помнила день, когда вернулась домой из армии. Сара чмокнула родителей в щеки и убежала праздновать с друзьями, с которыми не виделась все два года службы. Вернее, с теми, кто уже отслужил, потому что в израильскую армию всех призывают с восемнадцати лет.
Когда она пришла домой, то заметила напряженные взгляды родителей. Мама, взяв папу за руку, вкрадчиво заметила: «Птенец уже может вылетать из гнезда». По интонации это больше напоминало «Птенец должен вылететь из гнезда».
– Но куда я пойду? – обескураженно спросила Сара.
– Поступишь в университет и будешь жить в студенческом общежитии.
– Но оно платное! И зачем, когда тут у меня есть комната? Что за прикол, мам?
Хелен отвела глаза и поправила цветы в вазе. Судьбоносный разговор происходит на кухне. Мать стояла у стола, а рядом на стуле сидел папа – литовец Антанас.
– Пап, скажи, что вы шутите! Вы не видели меня два года и теперь не хотите, чтобы я жила с вами?
Антанас поджал губы, но ничего не ответил. Хелен всплеснула руками и воскликнула:
– Ну что за капризная девчонка! У тебя было все, что только можно. Детдомовские дети бы обзавидовались! Родители рядом, большая квартира со своей комнатой, карманные деньги. Ты училась в хорошей школе, пошла в армию. Ты вытащила счастливый билет!
Сара, стоявшая у окна, подвинула на другой край подоконника горшок с геранью и поморщилась. Единственное, что она не любила в этой квартире, – это мамины цветы. Хелен обожала герань! А Саре этот запах напоминал трупный. Вернее, ее представление о нем, так как мертвецов в реальной жизни она не встречала. Сара присела на подоконник и посмотрела