Сухарева на телефон посадили. Что потом?
– Потом надо на несколько дней снять офис. Туда будут приходить фотографы со своими работами. Не забудь, Тёма, надо обязательно просить, чтобы они работы приносили, это важно для придания делу достоверности.
– Я должен всем отказывать? – уточнил Сухарев, покорно сносивший нежное обращение Тёма.
– Естественно, ты же не настоящий торговец обувью, ласточка моя.
– А дальше?
– А дальше все, – пожал плечами Дима. – В офисе вместе с тобой будет сидеть Неверова. Если появится тот самый человек, ловушка захлопнется.
– Сколько она нас промурыжила, пока не вспомнила про рекламу! – покачал головой Михеев.
– Ведь это ее бабки, Коля, и нервы тоже ее. В милиции что сказали в ответ на ее визги? Ищем давно, но не можем найти…
– Еще бы! Она дала такое словесное описание, что художник в ментовке решил, будто ему придется воспроизвести лицо «Юноши с перчаткой» как минимум.
– Интересно, если этот фотограф такой красавчик и так уж ей в душу запал, какого черта она с ним поближе не познакомилась? Не взяла координаты? – принялся рассуждать вслух Дима.
– Ты забыл: тогда Неверова еще не знала, что ее мужа шлепнули, – пожал плечами Сухарев. – А муж у нее был – ого-го. Выдавал лицензии частным торговым организациям. И тиран был – не приведи господь. Нина Николаевна у него по струнке ходила. Какие там знакомства с фотографами! Она небось не чаяла от этого настырного парня поскорее отделаться. Наверное, поэтому и не помнит ничего толком. Представь себе: она останавливается на обочине – и он тоже. Две машины, две одинокие фигуры. Из любой проезжающей тачки видно их как на ладони. А проехать может кто угодно. Хоть тот же муж, хоть его прихлебатели – дачный поселок общий на всех. Думаю, от этого навязчивого знакомца Нина Николаевна бежала, как черт от ладана.
Едва Сухарев завершил свою тираду, как дверь кабинета отворилась и на пороге возник Валера Ратников. Его лицо было пасмурным и даже слегка суровым.
– Неприятности, – коротко сообщил он с порога.
– У кого? – хором спросили все.
– У нас, у кого же еще. Сочувствую, Дима, но хуже всех придется тебе.
– А чего так? – Дима встал, растерянно приглаживая волосы.
– Ты вчера следил за Жанной Гладышевой?
– Да. Вернее, не совсем за ней, за ее ухажером.
– Неважно, – поморщился Ратников.
– Так что там с девушкой?
Ратников вздохнул и, моргнув, сказал:
– Девушку вчера убили. Рано утром водитель трейлера нашел ее в кювете. Какой-то подонок свернул ей шею.
Во взгляде следователя по фамилии Яркий угнездилось стойкое неприятие мира. С кислой миной он глядел на Вадима Хабарова, пока тот лихорадочно прикуривал, потом жадно затягивался и после короткого мощного выдоха резко разгонял островок дыма ладонью. Яркому не нравились мужики, от которых исходила внутренняя сила, они были серьезными противниками и никогда не откровенничали. Этот к тому же был еще и фактурным. Есть типы, глаза которых ничего