резко села на лежаке, что вызвало звон в ушах и взметнувшуюся перед глазами стайку цветных точек.
Что это… было? Почти реально… Тошнота. Грохот. Давление. Ужас…
…Узкий коридор, поиски выхода…
Бррр… Приснится же такое.
Она неуютно поёжилась и непроизвольно обняла себя, потирая плечи, как бы стараясь унять мурашки жути, всё ещё носившееся по коже.
Когда весь этот психодел уже закончится и начнутся нормальные сны…
Ладно. Главное, что всё хорошо и она… дома?
Оп… Нет, не дома… Не в Ведьмарии… Где?
Она… В Лекарне… Почему?
…Потому что это… Был… Не кошмар?!..
Ох! Страшно подумать…
Значит, и думать не надо. И так уже очень страшно…
Надо восстанавливать нормальный уровень самочувствия, а затем уже ход событий.
Первое, что нужно восстановить – это общее ощущение причастности к реальности. Для чего неплохо бы с кем‑нибудь поговорить. Здесь есть много ведьм, которые могут прояснить ситуацию…
Вот нам и приятное с полезным. Отличный план.
– Как самочувствие? – услужливо спросил чей‑то вовремя появившийся голос.
Ох. Прекрасно… На собирательницу и ягода идёт…
С… не предвещающей ничего хорошего чашкой в руке. Она помнит эту травницу‑сэльву с хитрецой в глазах. Но не помнит её имя…
– Нормально! – бодрее, чем следовало, отрапортовала Амелия, всё же спеша перейти к своему основному вопросу. – Только не могу понять… как я здесь оказалась, вообще, и по большому счёту, вспомнить не могу ничего… Может, и не надо, учитывая то, что полученное из моей памяти во сне, выглядит жутковато…
Храмовница резко выдохнула, пытаясь сбросить ощущения, и вскинула внимательно-умоляющий взгляд на лекарку:
– И всё‑таки… Что со мной случилось?
Сэльва недоумённо пожала плечами.
– Я подробностей не знаю… Спроси Кайла. Это они с Финианом и командой где‑то нашли и притащили тебя сюда. Нам здесь оставалось только вновь кропотливо восстанавливать твою тушку… Завязывай уже с этим, ладно? Больше одного раза уже не забавно… Держи, вот тебе Киона горькую настойку прописала на три света. Чтобы тебе неповадно было больше попадать к нам… Ничего не болит?
Амелия призадумалась, диагностируя ощущения.
– Нет вроде… Какая‑то разбитость и подавленность… Но в целом всё хорошо.
– Ну и чудесно… Киона опять потрудилась на славу. Вечерний сбор будет не такой противный, обещаю! – лекарка со смехом извиняющимся жестом вскинула свободную от чашки руку. – Хотя я бы на кионином месте всем зачастившим сюда выдавала бы самые отвратительные… Держи.
Амелия взяла плошку всё ещё дрожащими и плохо слушающимися руками, сделала большой глоток и поморщилась.
Еле терпимо горький и вяжущий… Бэээ. Как специально, в самом деле… И зачем было возвращаться в эту столь недружественную реальность?
«Потому что она дружественная. А эта муть – лечебная. Нечего её смаковать… Давай быстренько. Залпом.»
Влив в себя ужасную жижу, служивая, морщась, отдала кружку целительнице.
– Спасибо