Волосы собраны на затылке в узел, это немодно, но зато подчеркивает изгиб шеи и посадку головы, над этим я немало работала. Макияж почти незаметен, зато неразличимы подушечки под глазами – они совсем недавно стали появляться у меня по утрам, и я прихожу от них в ужас, чувствуя, что старею. Но сегодня лицо казалось если не детским, то вполне гладким и молодым, и, напевая, я набросила на себя плащ и выскочила на лестничную клетку. Заперев дверь, я вприпрыжку, несмотря на высокие каблуки, бросилась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта – столько я чувствовала в себе энергии и сил!
Но мое настроение, увы, долго не продержалось. Забравшись в потрепанный оранжевый москвичок, стоявший в углу двора, я с грустью убедилась, что он не заводится. Это машина моего брата – он дал мне на нее доверенность, когда дела его пошли в гору и он пересел на вольво. Ей уже тринадцать лет, и что еще можно от нее ожидать… Кляня все на свете, я вышла, от злости сильно хлопнув дверцей, и с гордым видом направилась к метро.
Офис моего брата расположен в старинном купеческом особняке на Большой Ордынке. Я коренная москвичка и больше всего в своем родном городе люблю Замоскворечье. Именно мимо этого дома на Большой Ордынке проезжали "такси с больными седоками", как вечерами тут когда-то пели под гитару молодые, но уже бородатые младшие научные сотрудники. Я всей душой привязана к этому дому, я люблю его закоулки и темные закутки, его деревянные лестницы со скрипучими ступеньками, его комнаты абсолютно неправильной формы, со сглаженными углами. Снаружи он выглядит совсем как обычное здание, в нем даже можно насчитать три этажа, но изнутри он кажется каким-то запутанным лабиринтом; темный подвал его незаметно переходит в низкий первый этаж, а находится ли контора фирмы "Компик", которую возглавляет Юрий, на втором этаже или на третьем, мне даже сейчас трудно сказать.
Так случилось, что когда-то, много лет назад, еще до перестройки, а при "перестройке и ускорении", я тут работала. Сейчас, когда ты входишь в поросший заброшенным кустарником дворик, идешь к парадному подъезду и открываешь широкие двустворчатые двери, уже отреставрированные, перед тобой открывается великолепная белокаменная лестница, ведущая на второй этаж. Раньше эта лестница была тоже каменной, но ступеньки ее так стерлись от времени, что сотрудники НИИ, который здесь тогда располагался, то и дело с них падали, получая трудовые увечья. Но, по счастью, парадная лестница – это единственное, что "Компик" и еще несколько поселившихся здесь фирм успели заменить. Конечно, в особняке идет ремонт, но как-то лениво, и о нем свидетельствует в основном пара работяг с ведром и лестницей в руках, внезапно появляющаяся ниоткуда и исчезающая в никуда, как привидения. Но черные лестницы, два запасных выхода, откуда рукой подать до боковых флигелей, и люки в полу первого этажа, откуда деревянные сходни-трапы, как на корабле, ведут в глубокие подвальные помещения, полные крыс, сохранились. Кстати, крысы здесь тоже особенные – не только серые, но и белые с розовыми