решимости выбросить эту встречу из головы.
Потому что светлые глаза и прядь седых волос означали только одно: она только что повстречалась со среброглазым дьяволом Веренмора.
Глава 3
Корвина
Раскат грома сотряс стены замка. Корвина стояла под навесом административного крыла, держа в руках ворох книг, которые только что забрала, и кое-что из канцелярских принадлежностей, и любовалась захватывающим видом с вершины горы.
Даже проведя неделю в Веренморе, она все равно при любом удобном случае невольно останавливалась полюбоваться видами. Ничего подобного Корвина себе даже вообразить не могла. В детстве она редко смотрела фильмы и заходила в интернет, а потому не видела пейзажей, подобных тому, что открывался перед ней. Это была одна из причин, почему отсутствие телефона и интернета в университете ее отнюдь не беспокоило. У нее и так этого никогда не было. В ее городе была лишь одна телефонная линия для экстренных случаев и заказов продовольствия. Остальные дела она раз в неделю улаживала через городскую библиотеку. Мать научила Корвину самостоятельности.
Мысль о матери отозвалась болью, и она прижала книги к груди, но быстро прогнала это чувство. Не время предаваться ностальгии.
Корвина надела черный топ с длинными рукавами, коричневую длинную юбку и колье-чокер из черной ленты. Накрасила губы коричневой помадой, подчеркнула свои причудливые фиолетовые глаза черной подводкой и заплела волосы в косу-колосок. Дополнив образ длинными серебряными серьгами и колечком в носу да браслетом из разных кристаллов на левом запястье, который снимала, только чтобы снова его зарядить, она почувствовала себя самой собой. Конечно, люди глазели, когда она проходила мимо. Но в Веренморе их взгляды были скорее любопытными, нежели враждебными, как было всю ее жизнь.
За прошедшую неделю благодаря наблюдениям, ограниченному общению с ее главными источниками информации – Джейд и Троем, Корвина выяснила, что у большинства студентов Веренмора было особое прошлое, и чаще всего трагичное. У всех были свои тайны, а потому они по большей части уважали чужие. Конечно, встречались среди них и неприятные ребята, но таковых было меньшинство. В целом, все студенты не совали нос в чужие дела и держались в кругу своих друзей.
И Корвине это нравилось.
Нравилось одобрение, которое она каждый день ощущала в кивке, коим ее одаривала дама в общей столовой, широкой улыбке, что бросал ей придурок Трой при каждой встрече, в симпатии, с которой он и его друзья стали называть ее «Фиолет», или в случайных объятьях, что изо дня в день ей дарила Джейд.
Жизнь налаживалась, и Корвина впервые пребывала в радостном волнении перед возможностями, которые таило будущее. И хотя она была не особо открытой с окружающими и сомневалась, что когда-нибудь станет таковой или доверится кому-то достаточно, чтобы рассказать обо всем, она все же училась с изяществом принимать протянутую ей руку дружбы. Хотя отчасти ей сильнее всего на свете хотелось найти того, с кем она могла поделиться своими