они некоторое время неторопливо и вроде бы бесцельно шагали по тенистому тротуару одной из нешироких и тихих севастопольских улиц. Красивые, старинной постройки дома высились с обеих сторон ее. Полундра с сыном на плечах был задумчив, не смотрел по сторонам и молчал, между бровей его залегла сосредоточенная складка. Наташа поначалу думала, что они идут по городу просто так, куда несут их ноги, но вот ее муж довольно уверенно свернул за угол, перешел на другую сторону улицы. Это все производило впечатление, что старлей ведет ее с какой-то вполне определенной целью. Зная характер своего мужа, Наташа чувствовала, что в душе его происходит что-то не совсем обычное. Вместе с тем его сосредоточенное молчание несколько пугало и тревожило ее.
– Ты, Сережка, кстати сказать, – заговорила она, истомившись молчанием, – так до сих пор и не сказал мне, зачем мы отправились на эту Северную сторону. Почему не на пляж? Вчера только приехали. Успеем еще везде побывать!
– Да, конечно, – очнувшись от задумчивости, ответил Серега Павлов. – Но так надо. Сейчас придем, сама все поймешь.
Они снова свернули на какую-то еще более тихую и спокойную улицу и вдруг вышли на небольшую площадь. На противоположном конце этой площади виднелась старинного вида арка, от нее в обе стороны шла изящная, с замысловатыми узорами чугунная решетка заграждения. За этой решеткой виднелся большой тенистый парк, высокие, раскидистые кроны его деревьев в этот по-южному жаркий и солнечный полдень так и манили прохладой. Возле входа в парк вдоль арки сидели старушки и продавали цветы. Ни слова не говоря, Полундра направился к одной из них и, не торгуясь, купил букет.
– Это кому? – заинтересованно наблюдая за его действиями, спросила Наташа.
– Прости, не тебе...
И Полундра с ребенком на плечах и с букетом в руке повел ее под арку, в тенистый парк.
Некоторое время они шли молча по широкой и аккуратно подметенной аллее. Внезапно внимание Наташи привлекли видневшиеся между деревьями многочисленные скульптуры из белого камня, среди которых были и кресты.
– Это ведь кладбище! – вдруг осенило ее. – Да, Сережка? Это ведь кладбище, правда?
– Да, мемориальное, – отозвался Полундра. – Кладбище очень старое, здесь похоронены еще защитники Севастополя, погибшие во время осады города в Крымскую войну, в 1853—1856 годах. Вон, видишь, какие тут надгробия. – Он указал на скульптуру плачущего ангела рядом с огромным православным крестом. – Потом здесь хоронили погибших при обороне города в Великую Отечественную войну. И жертвы взрыва на линкоре «Новороссийск» в 1957 году.
В этот момент Наташа вскинула на Полундру свои ясные глаза.
– Извини, – глухо пробормотал он. – Просто нас в свое время очень жестко заставляли заучивать все эти факты, так что теперь это само собой лезет.
– У тебя что, на этом кладбище тоже кто-то похоронен? – спросила Наташа.
– Именно, – ответил Полундра. – Туда мы сейчас и идем.
Они свернули в одну из боковых аллей. По уверенности,