и Константиновское. Затем в Царском Селе была открыта Офицерская артиллерийская школа, которая готовила командиров батарей. С 1886 г. в ней был создан отдел для офицеров крепостной артиллерии. В него ежегодно принимали 35 артиллерийских капитанов и есаулов казачьих батарей. Затем штат был увеличен до 60 человек. После русско-японской войны в школу направлялись для стажировки командиры дивизионов и бригад. Курс обучения в школе составлял 7 месяцев и 9 дней. На отделении полевой артиллерии в XX в. обучалось 108 капитанов и 36 штаб-офицеров. Штаб-офицеры крепостной артиллерии стажировались в крепости Осовец.
Надо сказать, что артиллеристы в русской армии имели очень высокую репутацию. Примечательна шутка тех лет, в которой перечисляется кто где служит, и при этом неизменно повторяется одно: «умный – в артиллерии».
С началом войны дополнительно открылись Сергиевское артиллерийские училище в Одессе и Николаевское училище в Киеве. Как признавали исследователи: «В искусстве стрельбы наши артиллеристы не знали себе соперников» [2].
К сожалению, взаимодействие артиллерии с остальными родами войск отработано не было. Артиллеристы считали себя отдельной самостоятельной кастой, свою тактику мыслили вне какой-либо связи с общевойсковой, а в отношениях с пехотными и кавалеристскими офицерами у них прослеживался откровенный антагонизм. Если артиллерист по каким-либо причинам попадал в эти рода войск, то он становился кем-то вроде отступника и назад его уже не принимали. Артиллеристы откровенно пренебрегали изучением тактики действия пехотных подразделений, однако если на должностях командиров батарей и дивизионов этот недостаток не проявлялся, то на уровне командира бригады он становился ощутимым, а уже на уровне командования артиллерией корпуса он становился болезненным. Однако так ли необоснованно было подобное поведение артиллеристов? Ведь если вспомнить, что для успешного ведения огня артиллерист должен был быть знаком с ведением математических расчетов, становится понятно их отношение к пехоте, чьи функции в глазах артиллеристов выглядели жалко и недостойно.
Артиллерия была как бы самоцелью. Потеря орудия считалась бесчестьем, поэтому ими старались не рисковать, что естественно крайне негативно сказывалось на выполнении общей основной задачи. «Покинуть в критическую минуту погибающую пехоту, лишить ее поддержки – за бесчестье не считалось, и было в порядке вещей» [5].
Применение противником авиации привело к ответным мерам.
В марте 1915 г. при Офицерской артиллерийской школе была сформирована первая в России артиллерийская зенитная батарея. Она была вооружена четырьмя 76-мм пушками, приспособленными для стрельбы по воздушным целям и смонтированными на шасси грузового автомобиля.
Завершая рассказ об артиллерии царской России довоенной поры, хотелось бы сказать несколько слов и об участии в ее истории представителей тюркских народов.
Мы можем назвать несколько ярких имен. Один из них Самед-Бек Мехмандаров,