наблюдая за тем, как Оплен уходит в сторону деревни. Глупый разговор. Ну да ладно, надо сосредоточиться на работе.
Когда немного стемнело, Силен выпрягся из плуга и встал во весь рост, разминая спину. Именно в этот момент он и заметил чужаков на краю леса. От Силена их отделяло шагов сто, и он видел, что одеты они, как северяне. Как воины из ополчения северных королевств. Четверо в длинных кольчугах со стальными наплечниками и круглых шлемах, один в бахтерце. Все вооружены длинными прямыми мечами. Скорее всего, передовой отряд из шайки налетчиков. Большой войны с Империей у северян не было уже лет двадцать. Обычно такие шайки нападали на баронства, но иногда добирались и до земель Империи.
Силен напрягся. От этих чужаков можно ожидать всякого. Пятеро воинов шли, не скрываясь, не опасаясь одинокого крестьянина. Да и с чего бы?
«Они беспечны», – произнес жесткий голос в голове Силена. Что? Нет, это было хуже, чем обычно. Прежде был только шепот. Сейчас же это был полноценный голос в его бедной голове. Голос, который он иногда слышал во сне, в самых жутких своих кошмарах.
«Соберись, дурак! Они близко!»
Действительно, пока он думал о голосе, северяне подошли ближе, он уже слышал их речь. Искаженный имперский язык. Понять было сложно, но можно.
– Всего один болван, быстро прирежем и идем в деревню, – сказал воин в бахтерце, видимо, старший из них.
– Может, лучше подождать остальных? Возьмем в кольцо деревню, а то разбегутся, – возразил один из воинов в кольчуге.
– Пусть бегут, пусть думают, что это просто набег. Сотник с утра говорил, что было бы отлично, если имперские свиньи вышлют на перехват часть легиона, думая, что это просто набег. О том, что мы взяли Кольцо Ираны, они не знают. Так что эти пусть бегут.
Солдаты довольно рассмеялись. Силен не понял и половины, но голос в его голове понял больше:
«Вторжение. Война. Нужно уходить!» – Силен вздрогнул. Тут главный северянин сказал медленно, сильно артикулируя:
– Передай привет своим дохлым богам, имперец. – Он небрежно занес меч, думая один ударом убить неповоротливого здоровенного крестьянина. Силен сам не понял, как перехватил левой рукой его запястье, вывернул рукоять меча и, повернув клинок, вскрыл горло северянину.
Четверо воинов замерли. Силен тоже стоял неподвижно, чувствуя, как по его рукам течет кровь. Чувство казалось знакомым. Опустив левую руку, зажавшую рукоять меча, Силен отошел на пару шагов, ссутулившись еще больше обычного.
«Конечно, оно знакомо тебе, тупица! В свое время мы проливали реки крови!» – Силен прижал правую руку к виску и застонал. – «Отлично! Они подумают, что ты сумасшедший, и утратят бдительность! Молодец, так держать!»
Один из воинов, взревев, бросился на Силена, замахиваясь мечом для удара сверху. Силен небрежно парировал выпад, все еще держа меч в левой руке, и, повернувшись через левое плечо, нанес размашистый удар в щель между наплечником и шлемом. Кольчужный воротник не выдержал,