с нее возьмешь!
– Туристы так не считают, – саркастически напомнил Джек.
– Угу, – мрачно согласился Женька. – Один прид… придира даже жалобу на сайте накатал, что у нас тут сплошной обман, водопад вообще не цветной, смотреть не на что. Зимой в минус двадцать. Ну ёпт же!
– Ёпт, – согласился Джек, – но официально отвечать ему: «Спасибо за Ваш отзыв, сейчас возьмем фломастеры и раскрасим!» – все-таки не стоило. Особенно учитывая, что «спасибо за отзыв» – это предусмотрительно встроенная Трикси автозамена.
Лесник смущенно кхекнул.
– А если взаправду красить? – предложила Лиза. – Ну, подливать туда какой-нибудь красочки, когда настоящего планктона нет?
– Нет, – твердо сказал Женька. – По завещанию герцогини ОЗК обязано сохранять экосистему планеты в первозданном виде и мухлевать ради развлечения туристов не будет. Иначе я здесь не остался бы.
В рекламном буклете водопад казался стометровым, но его реальная высота составляла всего сорок три метра. Тоже ничего, особенно если смотреть с нужного ракурса – обзорной площадки слева от подножия.
Кай бывал тут уже много раз, и зимой, кстати, водопад нравился ему больше: гигантский каскад сосулек, в пасмурные дни напоминающий потеки сахарной глазури, а в солнечные – сияющий почище люстры в холле замка. И туристов тогда почти не было, особенно таких вот толстых дядек, с поросячьим визгом плещущихся в озерце за водопадом. Плавать Кай тоже не любил, особенно в странной разноцветной воде, которую его программа самосохранения тут же принималась анализировать, выдавая не то чтобы угрожающие, но раздражающие данные. С тем же успехом можно в котле с супом купаться – водопад был точкой слияния пяти речушек, в каждой из которых с наступлением тепла начинал плодиться свой вид растительного планктона.
– Благодаря уникальному! Биологическому механизму! – надрывно вопила стоящая на берегу экскурсовод, пытаясь переорать водопад. – Родственные водоросли! Ухитряются держаться! Вместе даже во время! Прохождения! По каскаду! Дробясь на! Группы! Но не смешиваясь!
Торчащие из воды каменные зубья шинковали речные потоки на ленточки, а многочисленные пороги и уступы сплетали их в пестрое полотно, щедро сдобренное радужной пеной. Озерцо тоже выглядело так, словно туда налили масляной краски четырех цветов – голубой, салатовой, бледно-розовой и оливковой. Планктон держался в верхнем слое воды – глубже тридцати сантиметров светоядным растениям уже голодно – и создавал рыхлую пленку на ее поверхности. Дети (и тот толстый дядька) развлекались, намешивая из нее затейливые узоры, которые тут же принимались упрямо сползаться в округлые пятна.
– Из-за! Содержащихся в планктоне! Пигментов! – очень старалась экскурсовод. – Питающиеся им рыбы! Окрашиваются в цвет своей реки! Раньше их даже! Ошибочно считали! Разными видами! Но ниже по течению они успешно! Спариваются! А потом! Постепенно! Выцветают!
– Круто! – Это впечатлило Лизу даже больше водопада. Девочка присела на корточки и попыталась разогнать планктон, чтобы рассмотреть рыбок и их шашни, но ничего