Екатеринбург – Владивосток. Свидетельства очевидца революции и гражданской войны. 1917-1922
провокаторы.
– В чем дело? Говорите кто-либо один, а то я ничего не понимаю.
– Да вот, гражданин председатель, какую, стало быть, к нам телеграмму из Петрограда прислали. По всему видно, что провокация. – И один из них подал мне телеграмму.
– Прежде всего скажите: кто вы такие?
– Мы?
– Ну да, вы.
– Мы рабочие железнодорожных мастерских.
Уже по многим делам я знал, что состав рабочих этих мастерских был более всех распропагандирован, а стало быть, общая масса в смысле уровня развития должна была стоять выше рабочих других заводов.
Развернув телеграмму, я прочитал приблизительно следующее: «Приказываю всем железнодорожным служащим и рабочим, как-то: слесарям, плотникам, механикам (идет перечень разных специальностей), приступить немедленно к продуктивной работе. Рабочий день устанавливаю в десять часов. Всякое уклонение и нерадение буду преследовать со всей строгостью революционных законов. Подпись: министр путей сообщений Некрасов».
– Да что же вы здесь видите провокационного?
– Да как же не провокационная, коли ничего не сказано про столяров?
Прочитываю опять… Да, про столяров действительно ничего не сказано. Считаю слова, их оказывается на три меньше.
– Вот что, граждане, здесь по счету не хватает трех слов. Очевидно, телеграфисты ошиблись и их пропустили, что легко исправить. Пойдите на телеграф, и я уверен, что завтра вам принесут ответ, в котором будет стоять и слово «столяры». Да если и не будет стоять это слово, то мне ясно, что телеграмма относится ко всем рабочим вообще, не исключая и столяров.
Молчат, переминаются с ноги на ногу, видимо, недовольны моим разъяснением.
– Так-то оно так, а все-таки телеграмма провокационная.
– Что же тут вам не нравится? Что же здесь провокационного?
– Да как же, председатель, – наш же выбранный министр да против нас же идет? Как же это так?
– Что же, граждане, вы хотите – чтобы чужой министр вас подтягивал? Или думаете, что раз министр выбранный, так должен только по головке гладить? Я здесь ничего провокационного не вижу.
– А где же восьмичасовой рабочий день, что нам обещали? Кто же нам за два часа лишней работы заплатит?
– Вот это дело другое. Если вам платить не будут за сверхурочную работу, обратитесь к нам, и мы вашу жалобу поддержим.
– И на этом спасибо, гражданин председатель.
Разговаривая с «товарищами», я заметил среди них милиционера.
– Скажите, милиционер, – обратился я к нему, – вы-то как сюда попали?
– А тоже выбран к вам депутатом.
– А кто остался на вашем посту?
– Никого.
Я записал его фамилию и, распростившись с «товарищами», отправился к себе наверх.
Работоспособность заводов с первых же дней революции стала сильно падать. Значительно возрастало хищение не только чугуна и железа, но и инструментов.
Особенно отставали от нормы работы