Портсмута существовала значительная потребность в корабельном лесе, да и расширяющееся производство железа в Сассекской пуще тоже недалеко и тоже постоянно нуждается в топливе.
Бесс, между тем, продолжала:
– Мастер Хоббей намеревался приставить к детям собственного учителя, однако Хью и Эмма привязались к моему сыну. Дети попросили нового опекуна оставить Майкла, и тот согласился.
Пожилая дама беспомощно всплеснула руками:
– Помимо меня, Кертисы были единственными близкими Майклу людьми. Мой мальчик был полон душевной щедрости: ему следовало бы жениться, однако по какой-то причине он этого не сделал.
Снова взяв себя в руки, она продолжила бесцветным тоном:
– Значит, детей перевезли, a дом, в котором они прожили всю свою жизнь, продали. Надо думать, полученные деньги были переданы в Сиротский суд.
– Да. Он должен был стать доверенным лицом. Итак, мистрис Кафхилл, ваш сын переехал вместе с детьми на Шу-лейн…
– Да. В доме Хоббеев ему не понравилось. Он оказался небольшим и темным. Кроме того, Майкл получил нового ученика. Сына Хоббеев, Дэвида. – Моя собеседница глубоко вздохнула. – Сын говорил мне, что это был избалованный и испорченный ребенок, того же самого возраста, что и Эмма. Глупый и жестокий, он всегда придирался к Хью и Эмме, говорил, что их только терпят в этом доме, что родители не любят так же, как его. Надо думать, не врал. На мой взгляд, мастер Хоббей взял детей, чтобы извлечь выгоду из их земли.
– Но законно ли извлекать доход из земель подопечного? – спросила королева.
– Незаконно. Опекун обязан распоряжаться землями подопечного… содержать их в порядке. Но он не может извлекать из них выгоды. Хотя так бывает отнюдь не всегда. Кроме того, он может распоряжаться замужеством девушки, – добавил я задумчивым тоном.
Бесс опять взяла слово:
– Майкл опасался того, что они захотят выдать Эмму за Дэвида, чтобы ее доля земли перешла к семейству Хоббеев. Эти бедные дети, Хью и Эмма, держались друг друга, ведь у них не было никого на всем свете, кроме друга в лице моего сына. Майкл рассказал мне, что Хью однажды подрался с Дэвидом, когда тот сказал Эмме нечто неподобающее. Ей было всего тринадцать лет. Дэвид был крепким мальчишкой, но Хью побил его. – Она вновь пристально посмотрела на меня. – Я сказала Майклу, что он слишком печется о Хью и Эмме и что он не может заменить им отца и мать. Но тут, – лицо ее вновь померкло, – тут дом Хоббеев посетила оспа.
Королева склонилась вперед и прикоснулась ладонью к руке своей бывшей служанки.
– Заболели все трое детей, – продолжила та каменным тоном. – Майклу было запрещено входить в их комнаты в страхе перед заразой. Ходить за Хью и Эммой было поручено слугам, однако за Дэвидом мать ухаживала сама, рыдая и вопия к Богу о милости к ее мальчику. Я и сама поступила бы так же, если бы речь шла о Майкле. – Помедлив, она полным ярости тоном проговорила: – Дэвид выздоровел без единой оспины! Хью остался жить, однако его взрытое оспинами лицо потеряло прежнюю красоту. A маленькая Эмма умерла.
– Мне очень жаль, – заверил