добродушного пинка на дорожку. Но в те две недели, что не мелькала во дворе отчаянно рыжая голова, становилось как-то тревожнее.
Однажды мама сказала: «К нам придет гость!» Но почему-то не радовалась, даже хмурилась в маленькое круглое зеркальце, выдергивая пинцетом брови и сдувая грусть через губу.
Готовилась она странно: будто гость появится внезапно, но не застанет врасплох. Чашки и блюдца стояли помытыми в серванте, заняв круговую оборону. Только бархатная скатерть была заранее постелена – с желтой шелковой бахромой, как у знамени, – высоко взметнулась над столом, сгоняя застойный дух старой полировки.
Вечером он пришел: высокий, плечистый, с кривым разлетом бровей. Дядя Федя! Уселся посреди комнаты на хлипкий стул, отчего вещи вокруг мне показались маленькими и хрупкими.
Протянул две помятых конфетки:
– Как дела, шофер?..
Угощение я положил на стол. Не хотел тратить время.
От гостя пахло машиной, на щеках длинные крепкие морщины, они быстро двигались – как «дворники» на лобовом стекле во время дождя.
– Давай играть в мотоцикл! – предложил я.
– Не давай, а давайте, – поправила мама.
– Пусть играет, – разрешил дядя-шофер.
Обхватив толстую ногу, я попытался приподнять ее, упершись плечом в колено гостя.
– Сережа! – В голосе мамы слышалось удивление.
Но если не оборачиваться сейчас, то и не узнаешь, что она сердится: мол, кидается к первому встречному!
Гость закинул ногу на ногу, покачивая носком. Ему-то легко понять пацана.
– Ой, завести-то забыл! – крутанул я кулаком воображаемый «газ».
Потом ударил ногой о педаль-носок:
– Дрыг-дыг-дыг! Дрыг-дыг-дыг!
Колено гостя было твердое, но удобное:
– Давай на кочках покатаемся!
Мама уже не останавливала меня, но смотрела с какой-то подчеркнутой грустью. Дядя Федя тряс ногой, а я выдувал губами надсадный звук мотора.
Но главное, сегодня не хотелось вникать в разговоры взрослых.
– Не думай, что через ребенка тебе удастся…
– Варя, я и не думаю ничего!
Маме не нравится такой ответ.
Гость встал, разрушив игру.
Но я не отставал и просил дядю согнуть руку. Потом давил гнущимися пальцами кирпичные мускулы: «А ножницами можно ткнуть?» Дядя Федя смеялся, готовый рисковать, и удивлялся: почему не улыбается мама.
– Давай еще покатаемся на кочках!
– Нет, брат, не могу!
Шофер подмигнул и хлопнул себя по коленке.
– Почему?
– Бензин кончился!
Тут я схитрил, будто не понял:
– А как надо, чтобы не кончился?
– Заправиться нужно! – Гость покрутил огромной ладонью воображаемую крышку бензобака.
– Завтра приходи заправленным!
Дядя Федя посмотрел на маму тем же взглядом, с каким я просил ее оставить дома бродячих кошек.
Потом он ушел, и ржавая ванна