ноге. Надев на нагое тело растерзанное ажурное белье, она обняла себя руками и опустилась без сил на табурет в прихожей. Слезы заливали глаза, она почти отключилась, когда дверь распахнулась. На пороге стоял ПГ. Он решительно шагнул в квартиру, нашел какой-то плед, укутал им Нику. Поняв, что она не может идти сама, легко поднял, будто невесомую девушку на руки, покинул похабное место.
– Я его?.. – всхлипнула Ника.
– Жив он, жив. Я проверил. Выпил много. А ты его отключила профессионально, молодец. Он с тобой ничего не успел?.. – ПГ чертыхнулся и отвел глаза.
Ника уткнулась в его плечо и заплакала.
Внизу ждала машина. ПГ нес на руках Нику так, как выносят пострадавших из объятого пламенем дома. Он бережно усадил девушку на заднее сидение. Сам сел за руль, и машина тронулась. В ухе Ники неожиданно заговорил голос Юстаса. Ника первый раз услышала эмоции в голосе прибалта:
– Отличная работа. Наши ребята взяли контейнер. Действительно груз – мягкие игрушки. И оружие. И личная подпись Никитенко. Молодец, девочка.
Ника, шипя, как рассерженная кошка, выдрала из уха микрофон и запустила им куда-то… У подъезда конспиративной видимо квартиры, где ее наряжали в ресторан, уже ожидала одна из женщин. С тапочками.
Когда они успевают…
Нике дали возможность уединиться в ванной… За дверью ванной во всех комнатах горел свет. Куча народу шастала туда-сюда. Но ей было все равно. Ее лицо было черно-красным от размазавшейся туши, вперемешку с помадой. Она сидела в ванне и до широких ярко красных полос, терла свое тело там, куда прикасался этот негодяй… Жаль, что она его не убила. Ей же теперь так и жить с этим ощущением всю жизнь… Он даже ее ступни умудрился перемазать слюнявыми губами… Даже пальцы на ногах… Боже… Какая гадость!
Ника трижды выпускала всю воду в ванне и наполняла ее вновь… Видимо вода была слишком горяча и ее стошнило, когда она поднялась…
Ника закуталась в халат и открыла дверь. За дверью стоял Юстас.
– Твой гонорар за успешно проведенную операцию только что был перечислен тебе на счет. Я проследил лично и…
Ника, заревев зверем, кинулась на него с кулаками. Была схвачена, обездвижена и почувствовала, как одна из женщин ловко, через рукав халата всадила ей шприц в левую руку. Темнота.
Все должно происходить совершенно не так. От одного взгляда любимых глаз перехватывает дыхание и сердце бьется часто-часто, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
И когда твои губы касаются его губ, весь мир замирает ради этой секунды…
Ника очнулась уже машине на стоянке московского аэропорта Шереметьево. Водитель разговаривал с кем-то в форме, опустив стекло. Больше в машине никого не было. Голова болела, так, как если бы она вчера выпила бутылку водки в гордом одиночестве.
XII. Побег
Ника юркой змейкой выскользнула из машины, и, крадучись, стала двигаться в сторону здания аэропорта. Четкого плана действий у нее не было. Придется на ходу сочинять что-то про то, что ее обокрали, документы забрали. Назваться чужим именем.
Машина,